Искусство действия. Как преодолеть разрыв между планами и их реализацией

Можно сделать вывод, что Клаузевиц всего-навсего открыл закон Мерфи — просто сделал это гораздо раньше, чем сам Мерфи. В определенной мере его можно считать первым человеком в истории, который обозначил фундаментальные факторы управления деятельностью организации любого типа. Ни один инженер даже не подумал бы проектировать двигатель без учета последствий механического трения. Если Клаузевиц прав, то никто не должен разрабатывать стратегию без учета последствий организационного трения. И все же мы по-прежнему удивляемся и расстраиваемся, когда трение дает о себе знать. Мы склонны считать, что все пошло не так, хотя на самом деле все шло нормально. Существование трения — это и есть причина, по которой армиям нужны офицеры, а компаниям — менеджеры. Прогнозировать трение и преодолевать связанные с ним проблемы — вот основа управленческой работы. Осознание этого факта само по себе снимает некоторые ограничения.

Труд Клаузевица содержит еще одну важную идею: организации состоят из людей. Если это кажется очевидным, то последствия осознания этого факта далеко не столь очевидны. В отличие от представителей научной школы (таких как фон Бюлов) Клаузевиц включает психологические факторы в базовое определение войны и рассматривает их в качестве внутреннего источника трения. Армия не только не является «хорошо смазанной машиной», она еще и сама создает сопротивление, поскольку детали, из которых она сделана, — это люди. Все метафоры Клаузевица взяты из области механики, а не биологии, но он четко видит, где метафора начинает давать сбой. Клаузевиц смотрит на армию как на организм. В то время как научная школа стремилась исключить человеческий фактор, чтобы как можно больше уподобить организацию машине, Клаузевиц старался извлечь из этих факторов пользу.

Если мы хотим решить проблемы, связанные с трением, необходимо выделить его основные элементы, причем сделать это так, чтобы впоследствии можно было понять, как работать с ними на практике.

В этом нам поможет возможность проследить за развитием мысли фон Клаузевица. Этой возможностью мы обязаны тем ученым, которые тщательно проанализировали происхождение его концепции трения.

Трение и нелинейность

Клаузевиц впервые использовал слово «трение» в письме своей будущей жене, написанном 29 сентября 1806 года, за две недели до битвы при Йене и Ауэрштедте. В объединенной прусской армии было три главнокомандующих и два начальника штаба, один из них — Шарнхорст. Между военачальниками были разногласия по вопросу предстоящих действий, и Клаузевиц сетует на то, с какими трудностями столкнулся Шарнхорст, пытаясь добиться принятия единого согласованного плана развертывания войск в условиях, «когда он парализован постоянным трением с мнениями других»[43]. Это слово используется здесь для описания результата расхождения во взглядах разных людей, которое тормозило процесс принятия решений. Источник трения носит внутренний характер и ограничен в данном случае высшим руководством.

Совершенно очевидно, что этот образ остался в памяти Клаузевица и получил дальнейшее развитие. Пять лет спустя, в 1811 году, во время лекции в Берлинской военной академии Клаузевиц упомянул о «трении всей машины». Он разделил его на две составляющие: «многочисленные случайные события, затрагивающие всё» и «многочисленные трудности, препятствующие точному выполнению подробных планов, которые склонна формулировать теория»[44]. Теперь трение стало чем-то гораздо большим, чем разногласия между старшими офицерами. Трение подразумевает многочисленные препятствия на пути к реализации планов внутри организации, а также случайные события, происходящие во внешней среде.

В апреле 1812 года Клаузевиц написал письмо своему ученику (наследному принцу), где перечислил восемь источников трения:

1. Недостаточное знание врага.

2. Слухи (информация, полученная с помощью удаленного наблюдения или от агентов разведки).

3. Неопределенность в отношении собственной силы и положения.

4. Неопределенности, из-за которых войска союзников преувеличивают свои трудности.

5. Расхождения между ожиданиями и реальностью.

6. Факт, что собственная армия никогда не бывает настолько сильной, как кажется на бумаге.

7. Трудности с материальным обеспечением армии.

8. Склонность менять хорошо продуманные планы или отказываться от них под влиянием ярких физических образов и субъективных оценок поля битвы[45].