Искусство драматургии

Почему в «Гедде Габлер» возникает конфликт? Прежде всего, благодаря единству противоположностей, а также героям — полноценным личностям с сильными убеждениями. Гедда презирает Тесмана и все, что он олицетворяет. Она беспощадна. Она вышла за него ради удобства и использует, чтобы достичь более высокого положения в обществе. Может ли она испортить его — чистую и кристально-честную душу?

Без четко сформулированного замысла ни один драматург не сумеет свести воедино таких персонажей, поскольку они слишком разные.

Бескомпромиссные герои, вступающие в смертельную схватку друг с другом, создают напряжение в пьесе. Замысел должен указывать им цель, и их должно влечь к этой цели с той же неизбежностью, с которой фатум ведет героев к своему предназначению в древнегреческой драме.

«Тартюф» обязан нарастающим конфликтом бескомпромиссному Оргону, ключевому персонажу, который форсирует напряжение. В самом начале он заявляет:

Я счастлив! Мне внушил глагол его [Тартюфа

] могучий,Что мир является большой навозной кучей.
Сколь утешительна мне эта мысль, мой брат!
Ведь если наша жизнь — лишь гноище и смрад,
То можно ль дорожить хоть чем-нибудь на свете?
Теперь пускай умрут и мать моя, и дети,
Пускай похороню и брата и жену —
Уж я, поверьте мне, и глазом не моргну.

Любой человек, способный заявить подобное, создаст конфликт — и он его создает.

Как безукоризненная порядочность Хельмера, его строжайшее следование принципам гражданского долга предопределили драматический финал, так и неистовая нетерпимость Оргона навлекла на него те несчастья, которые на него обрушились. Хотелось бы обратить ваше внимание на фразу «неистовая нетерпимость». Герой «Отелло» Яго неумолим. Стальная хватка Гамлета ведет его к печальному концу. Глубокое желание Эдипа найти убийцу царя оборачивается трагедией для него самого. Такие герои с железной волей, движимые хорошо осознаваемым и четко сформулированным замыслом, не могут не довести пьесу до наивысшего напряжения.

Две решительные бескомпромиссные силы, сошедшиеся в схватке, создадут мощный нарастающий конфликт.

Не слушайте никого, кто станет утверждать, что лишь определенные типы конфликта имеют драматическую или сценическую ценность. Любой вариант можно считать удачным, если у вас есть персонажи, созданные на основе принципа трехмерности, и четкий замысел. Через конфликт эти герои раскроют себя, обеспечат драматическую ценность, саспенс и все остальные элементы пьесы, называемые на театральном жаргоне «драматическими».

В пьесе Ибсена «Привидения» противодействие Мандерса фру Алвинг, сначала мягкое, постепенно превращается в нарастающий конфликт[13].

ПАСТОР МАНДЕРС. Ага, вот они, плоды вашего чтения!.. Славные плоды, нечего сказать! Ах, эти отвратительные, возмутительные вольнодумные сочинения!

(Бедный Мандерс! Сколько праведного гнева в его порицании. Ему кажется, что последнее слово осталось за ним и фру Алвинг посрамлена. Его нападки — это атака. Теперь мы видим контратаку, завязывающую конфликт. Само по себе порицание не могло бы перерасти в конфликт, если бы тот, кому оно было адресовано, согласился с упреком. Однако вместо этого фру Алвинг бросает пастору встречное обвинение.)

ФРУ АЛВИНГ. Вы ошибаетесь, дорогой пастор. Это вы сами побудили во мне мысль. Вам честь и слава.

(Неудивительно, что Мандерс в смятении восклицает: «Мне?!» Контратака должна быть сильнее атаки, чтобы конфликт не получился статичным. Таким образом, фру Алвинг признает проступок, но возлагает вину за него на своего обвинителя.)

ФРУ АЛВИНГ. Да, вы принудили меня подчиниться тому, что вы называли долгом, обязанностью. Вы восхваляли то, против чего возмущалась вся моя душа. И вот я начала рассматривать, разбирать ваше учение. Я хотела распутать лишь один узелок, но едва я развязала его — все расползлось по швам. И я увидела, что это машинная строчка.

(Она вынуждает его занять оборонительную позицию. Он ошеломлен на какое-то время. Атака, контратака.)