Искусство дыхания как основа звукоизвлечения

В этом учебном заведении были и другие профессора, которым я очень обязан. Но я могу упомянуть здесь только профессора Рудольфа Отто, который был одним из самых высококлассных певцов этого великолепного пристанища разума. Не обладавший с рождения выдающимся по силе и красоте голосом, он, упорно работая, добился того, чего добился. Несколько лет он был профессором университета Берлина, возглавляя факультет народных песен. Благодаря его примеру и его урокам, я узнал намного больше, чем дали мне все другие преподаватели вместе взятые, которые были до него. У него был особый талант развивать высокие звуки у мужчин. Под его руководством диапазон моего голоса увеличился до двух с половиной октав. Он также дал мне начальный толчок для изучения артикуляции. У меня был один очень раздражающий дефект речи, за который мои предыдущие учителя меня часто бранили, хоть и не могли предложить средство против него. Благодаря совету и упражнениям Отто я устранил его за две недели непрерывных занятий днями и ночами. Его пример наравне с его умением придавать искусству пения хороший стиль и выразительность влияли на все музыкальные занятия. Все же в отношении двух моих главных проблем даже он помог не больше, чем и другие до него. С глубоким чувством уважения я вспоминаю также бывшего капельмейстера берлинского оперного театра мистера Генриха Дорна, студию которого я часто посещал и близко познакомился с его методом вокального обучения. Я также наслаждался этим преимуществом на занятиях профессоров Штерна и Отто.

Ранней весной 1866 г. я завершил этот крайне прибыльный период собирания знаний в Берлине и поплыл на гамбургском пароходе к земле свободы. Проработав церковным музыкантом практически большую часть жизни, я искал, конечно же, нечто похожее и здесь. Благодаря Обществу немецких иммигрантов меня рекомендовали германской лютеранской церкви в Ньюпорте, Кентукки, что прямо через реку Огайо от города Цинциннати. После прибытия в страну я провел там неделю, и за столь короткое время оценил условия положительно. Я сменил эту позицию на должность органиста и регента кафедрального собора Ковингтона, Кентукки. В те дни я совсем не обладал сильным здоровьем, и процесс акклиматизации проходил очень медленно. Не считая нескольких несерьезных недомоганий, я заразился азиатской холерой. Вопреки прогнозам, я выздоровел, но шел на поправку очень долго и был вынужден бросить работу. Как только я достаточно поправился, в том же году я поселился в Сент-Луисе. Там меня ждал мгновенный успех. Я стал исполнять басовую партию в хоровом квартете церкви Иисуса Христа, в которой пастором был ректор Вашингтонского университета. Также я стал руководителем трех немецких мужских вокальных обществ.

Перенапряжение, но в большей степени климат Сент-Луиса привели снова к серьезной и продолжительной болезни малярийной лихорадкой. По совету врача я оставил успешную карьеру в Сент-Луисе на один год и с той же неохотой, с какой я покидал Берлин, вернулся в Ковингтон. После полного выздоровления я стал исполнять басовую партию в хоровом квартете Первой пресвитерианской церкви Цинциннати. Спустя три месяца я стал органистом в этой же церкви и оставался им в течение 4 лет. Также я занял должность учителя по вокалу в консерватории мисс Клары Бо. Осенью 1871 г. благодаря протекции моего пастора в Цинциннати преподобного Чарльза Томпсона я получил предложение занять место органиста в известной церкви в Бруклине.

Когда я добрался до Бруклина, то обнаружил, что предполагаемое замещение не только толкнуло моих попечителей на судебные тяжбы с органистом, занимающим должность, но и повлекло ужасный раздор внутри церкви. Из-за этих обстоятельств я решил, что лучше отказаться, и занял должность баса в хоровом квартете Южной конгрегационалистской церкви в Бруклине, где пастором был преподобный доктор Сторрс. В то же самое время мой добрый друг, преподобный мистер Юлиус Шуберт, убедил меня возглавить вокальное и фортепианное отделения пансиона юных девиц в Морристауне, Нью-Джерси. И так как мое дело процветало, я перебрался в этот прекрасный город, приняв также пост органиста и регента Первой пресвитерианской церкви. Почти через три года я поменял эту должность на предложение стать солистом-басом и регентом высшей ритуалистической церкви Святого Альбана в Нью-Йорке. Через год я получил желанную позицию органиста и регента в часовне Святого Павла, прихода церкви Святой Троицы, что было 1 мая 1877 г.

4. БОРЬБА С ТУБЕРКУЛЕЗОМ С ПОМОЩЬЮ ДЫХАТЕЛЬНОЙ ГИМНАСТИКИ