Искусство французского убийства

– О, ну да, это так… но… что ж, мне очень жаль говорить вам об этом, но мистер Хейс решил, что Бетти больше не нужны уроки французского. Так что в ваших услугах мы больше не нуждаемся.

Я чувствовала, какого труда миссис Хейс стоило произнести эту фразу.

– Хорошо, – медленно произнесла я, пытаясь скрыть свое потрясение. – Спасибо, что позвонили и предупредили.

– Мисс Найт, – поспешно пробормотала она, словно хотела удержать меня до того, как я положу трубку, – если вы придете сегодня утром, я буду счастлива заплатить вам за сегодняшний урок. Поскольку мы отменяем мероприятие в столь сжатые сроки, я думаю, так будет справедливо.

Я поймала себя на том, что киваю в знак согласия, хотя она не могла меня видеть. Я находилась под таким впечатлением, что не осознавала, что делаю, пока она снова не произнесла мое имя.

– О, да, спасибо вам, миссис Хейс. Я к вам зайду.

– Мне действительно очень жаль, мисс Найт, – повторила она. – Я оставлю конверт у горничной на случай, если меня не окажется дома. Приходите в любое время до часа дня. – Она попрощалась и отключилась.

Я мягко опустила трубку на рычаг и слепо уставилась на нее.

Было очевидно, что мистер Хейс нервничал из-за того, что я бываю у него дома и могу проболтаться о том, что видела его вчера вечером. Похоже, его действия подтверждали мои подозрения: у него affaire de coeur[34]. Жаль, что он вымещал это на Бетти, ведь у нее именно сейчас наметился прогресс во французском. А миссис Хейс явно хотела скрыть от мужа, что я приду за деньгами, поскольку пригласила меня к себе до часа дня, то есть до того времени, когда он, возможно, придет домой обедать.

Я была благодарна ей за то, что она хотела мне заплатить – не то чтобы я так уж отчаянно нуждалась в деньгах, но еще больше я злилась на мистера Хейса за то, что он был таким мелочным.

Я продолжала злиться и все еще продолжала возмущаться, когда дверь из гостиной открылась.

– Доброе утро, ma chérie[35], – поприветствовал меня дядя Раф. Он был одет в стеганый халат цвета баклажана с широкими манжетами поверх черной фланелевой пижамы, на нем были тапочки на толстой подошве. Вязаной шапочки на нем не было, и его лысая голова блестела в теплых лучах солнца, а борода выглядела взъерошенной – вероятно, он только что встал с постели и еще ее не расчесал и не натер воском. Мне это показалось очаровательным.

Следом за ним вбежал Оскар Уайльд. Сегодня на маленькой собачке с ушками-бабочками был только большой красный галстук-бабочка, зато с блестками, что придавало ему нарядный вид. Он сразу же подошел понюхать блюдце мадам, но там было пусто. Мадам пристроилась среди кустов лука и смотрела на своего заклятого врага холодными зелеными глазами.

Убедившись, что блюдце пусто, мистер Уайльд поспешил ко мне. Он начал легонько стучать передними лапками по моей одетой в чулок ноге и смотрел на меня снизу вверх карими глазками. Я знала, что он надеялся заполучить кусочек круассана; не в силах удержаться, отломила кусочек размером с ноготь и угостила его. Он взял его крошечными зубками, но проглотил, не прожевав.

– Кто-то нашел легкую добычу, – со снисходительной улыбкой заметил дядя Раф, усаживаясь за стол рядом со мной. Он принес свой кофе, и я пожалела, что не догадалась принести кофейник, чтобы ему не пришлось спускаться на кухню самому.

Он был крепче и проворнее дедушки, но мне все равно не хотелось бы, чтобы они пользовались лестницей без лишней необходимости. В большинстве случаев им незачем было покидать первый этаж: гостиная, спальни, оранжерея и ванная комната располагались на этом уровне. В гостиной находились их домашние животные и бар, а Бет или Блайт всегда приносили обед и послеобеденный чай.

В хорошую погоду большие окна можно было открывать и впускать свежий воздух, и из них всегда открывался приятный вид на частный двор нашего дома внизу, а также на улицу.

Именно падение в спальне почти два года назад в конечном счете привело к смерти моей бабушки. Я не понаслышке знала, как быстро может ухудшиться состояние пожилого человека после такого несчастного случая, и не хотела, чтобы подобное случилось с кем-то из моих дедушек.

– А теперь, chère[36], расскажи мне, что ты узнала о бедной мадемуазель Терезе, когда работала вчера вечером в театре, – произнес дядя Раф с блеском в глазах, подкручивая свои аккуратные усы и бородку. – А я расскажу, что удалось выведать мне.

– Что ты имеешь в виду? – Мне было интересно, что он мог узнать, но также мне было любопытно, с чего он взял, что я что-то узнала о Терезе Лоньон.

Разумеется, я узнала, но ему-то это откуда известно?

– Не ты одна суешь нос в расследование убийства. – Он подмигнул мне, поднял Оскара Уайльда и усадил его к себе на колени. Песик пришел в восторг, оказавшись в такой непосредственной близости к круассану. Его маленькие глазки-бусинки всеми силами пытались определить, как лучше добраться до лакомых крошек.