Искусство французского убийства

Наблюдать за игрой Нила Кингсли и Ивана Казинса было одно удовольствие. Они играли даже лучше, чем прошлым вечером, что вполне объяснимо.

Иван исполнял роль сэра Лоуренса Уоргрейва, и я понимала, чем он привлек Дор – у него было неподражаемое сценическое обаяние. Нил в роли молодого и очаровательного Филипа Ломбарда был до того грациозен и элегантен (не говоря уже о красоте), что напоминал Кэри Гранта. Мне было интересно сравнить его персонажа с человеком, которого я знала за кулисами. Я подумала, а не использовал ли он эту грацию и привлекательность, чтобы заманить Терезу Лоньон в смертельную ловушку. Но даже если и так, я не имела ни малейшего представления, зачем ему это понадобилось. Зачем это вообще кому-то понадобилось.

Либо у Терезы был какой-то секрет, который стал причиной ее смерти, либо она знала чей-то секрет, и поэтому ее убили.

Я покачала головой и прогнала эти мысли. Я не собиралась вмешиваться в это дело. Пусть с этой головоломкой разбирается инспектор Мервель.

Я едва успела вернуться в гардероб перед началом антракта. Вряд ли многим могла понадобиться верхняя одежда, но всегда существовала вероятность, что кто-то забыл в карманах сигареты, носовой платок или что-нибудь еще.

К концу спектакля мое колено пульсировало, а все тело болело. Это был долгий, насыщенный день, и мне не терпелось поехать домой.

– Я закончу через десять минут, – предупредила я Марка, когда его голова выглянула из-за угла моей стойки. – Я тут наведу порядок. Кроме того, несколько человек еще не забрали свои вещи.

Он радостно мне отсалютовал и исчез в редеющей толпе, его неизменная медицинская сумка-аптечка задевала его ногу. Через десять минут я, как и обещала, была готова ехать. К тому времени театр опустел.

Когда я закрывала за собой дверь гардероба, кто-то выключил свет. В галерее стало темно, если не считать фонарей рампы, которые освещали пол. Мое сердце дрогнуло, но мрак не был пугающим, и я, разумеется, была не одна. За кулисами раздавались голоса людей.

Тем не менее, признаюсь, я стремительно вылетела из темной галереи и пробежала по коридору за кулисы. Там тоже царил полумрак. Казалось, сегодня вечером все спешили покинуть театр.

– О, прости, – сказала я, когда зашла за угол одного из столов с реквизитом и едва не столкнулась с Нилом. Он на секунду задержался, извинился и пронесся мимо меня, оставив после себя запах сигаретного дыма, грима и пота. Я даже не успела сказать ему, в каком восторге я от спектакля.

Через несколько минут я с трудом, но все-таки отыскала в лабиринтах закулисья Марка. Все остальные ушли, и вокруг было тихо и темно.

– Вот ты где, – обрадовалась я, когда наконец нашла его возле стола режиссера.

– Я искал Джонни, – запыхавшись, объяснил он. – Ты его видела?

– Нет. Я уже давно никого не видел.

– Посмотрю в мастерской, – решил Марк, – и если его там не будет, перехвачу его завтра.

Я стала ждать у задней двери, на душе у меня было тревожно.

– Так и не нашел, – объяснил Марк несколько минут спустя. – Пойдем… Эй, ты же хотела сходить в «Ла Соль»? Я бы не отказался что-нибудь выпить.

– Конечно. – Я забыла о том, что больше не занимаюсь расследованием и что у меня болит колено. Может быть, коктейль снимет напряжение. Кроме того, я подумала, что если в «Ла Соль» все пройдет гладко, я, возможно, захочу поцеловать Марка на прощание.

Он толкнул дверь, и я вышла на холодный ночной воздух, прямо в вихрь кружащихся в переулке снежинок. Днем было тепло и солнечно, а к ночи резко похолодало, и меня охватила дрожь. Марк обнял меня за плечи, и мы направились к его машине.

Заметив в тени какую-то кучу, я решила, что кто-то оставил в переулке мусорные пакеты.

Но мне потребовалось всего два шага, чтобы понять, что темный сверток – это не мусор, а человек.

И что темная лужа на снегу рядом с ним – кровь.

Глава пятнадцатая

Кричала я или нет, я не помню. Наверное, да, но хотелось бы думать, что это был скорее сдавленный вздох, чем громкий крик. Но, к моей чести, я не отвернулась и даже не спрятала глаза. Я бросилась на помощь.

Мы с Марком подошли к телу одновременно.

Он поспешил меня отстранить, но я успела узнать неподвижное белое лицо с густой бородой.

Джонни.

Марк пробормотал что-то короткое и жесткое, а его ловкие руки врача уже оттягивали воротник рубашки Джонни, чтобы проверить пульс на шее. Но даже я понимала, что надежды нет.

– Иди внутрь, там есть телефон на столе Джонни, то есть режиссера, – приказал Марк. – Я пока посмотрю, что можно…

Я резко повернулась, поскользнулась на снегу, но, несмотря на острую боль в колене, бросилась к задней двери в надежде, что она за нами не захлопнулась.

Она осталась открыта, и я влетела в царивший за кулисами полумрак.

– Э-эй! – прокричала я в темноту, пытаясь вспомнить, где стол режиссера. – Есть здесь кто-нибудь?

Мой голос эхом разносился по похожему на ангар помещению, и ему вторило шлепание ботинок, когда я металась в попытках найти телефон.

О том, что в тени может скрываться убийца, я даже не думала. По крайней мере сначала.