Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец

В результате этого опыта появилось ясное ощущение того, что через танцевальные отношения в некоторые моменты Элси может становиться более «собранной», более уверенной и более сильной. Я считаю, что это происходило в те моменты танца, когда она была полностью вовлечена в него, полностью едина с собой и со мной. Стенограммы просмотра видео сессий значительно расширили мое понимание ее опыта, потому что они ввели меня в процесс, который выходит за рамки отдельных моментов. Слова Элси показали это в ходе всего процесса. Я увидела, что она возобновила контакт с собой и что ее ощущение собственного Я укрепилось, а самоуважение увеличилось. Это было очевидно, когда она говорила об изображениях, которые она видела на видео. Женщина, танцевавшая на первой сессии, была кем-то другим: «Я бы хотела делать то же самое, но там просто не я» (Hill, 1995, p. 172). Элси говорила о себе в третьем лице и решительно отвергала любые заявления об обратном. Ко второй встрече Элси начала иногда называть себя в первом лице. К третьей сессии она признала личность, изображенную на экране, и уже отождествляла себя со своим «старым» Я. Это вызвало много воспоминаний. Интересно, что когда я говорила с ее дочерью о наших встречах, она упоминала о каких-то «сражениях на воде», которые были связаны со значимыми детскими воспоминаниями, о которых Элси часто рассказывала другим. Казалось, что через процесс танцевальной терапии и возможность поразмыслить над ним, наблюдая его в видеозаписи, самооценка и уверенность Элси в ходе исследования увеличились. Она соединилась со своей силой и чувством юмора («Я рада, что я сильная» – Hill, 1995, p. 179), которые всегда были частью ее, а также соединилась со своим прошлым и принесла эти позитивные чувства в настоящее. Она поняла роль, которую опыт танца и наши отношения сыграли в этом процессе: «Это вывело вялость из меня… на свет» (Hill, 1995, p. 195); «Это вывело меня из моей коробочки» (p. 193); «Я рада, что встретила вас» (p. 196) (слова Элси на последней встрече). Сильная связь, которую мы создали, танцуя вместе, сохранялась еще долго после завершения сеансов. Спустя несколько месяцев, когда я посетила Элси в ее новом доме престарелых, она, возможно, и не помнила, кто я такая, но она помнила, что я – какой-то значимый для нее человек, старый друг, с которым у нее было что-то особенное в прошлом.

Суть танцевальной терапии при работе с деменцией

Танцевальная терапия при работе с деменцией – это, по сути, работа с Я пациента. Это не работа с патологией, но выведение на свет и питание личности. Это пространство, где фрагментированное, раздробленное Я может найти признание, поддержку, внутреннюю связность и возможность достичь более легкого состояния бытия.

Другие благоприятные факторы танцевальной терапии

Нолан с соавторами предлагают нам выйти за рамки человекоцентрированной помощи и перейти к более инклюзивной модели, которая охватывает «взаимозависимости» и взаимосвязи, которые лежат в основе заботливого отношения к пациенту» (Nolan et al., 2002, p. 203). Считается, что такой подход отражает крайне индивидуалистическое представление, которое не учитывает взаимного влияния друг на друга семей, профессионалов по уходу и человека с деменцией. По этой причине они предлагают термин «уход, ориентированный на отношения». На этой более широкой арене танцевально-двигательные терапевты могут также сыграть важную роль.

Работа с семьями и человеком с деменцией