Читаем Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры полностью

встречного человека за знакомого, не зная своей ошибки, тогда это суждение, если же мы, зная, что это не наш знакомый, все же поддаемся ложному пониманию и глядим на встречного как на знакомого, то здесь имеет место допущение. Допущение, по мнению Мейнонга, лежит в основе детской игры и эстетической иллюзии и является источником тех «чувств и фантазий», которые сопровождают обе эти деятельности». Цит. по: Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987, С 199. Э. Гуссерль в «Идеях I» писал: «Относительно обсуждавшихся до сей поры моментов учения о модификации нейтральности уже в "Логических исследованиях", что касается главного, в особенности отношения к фантазии, было достигнуто правильное их понимание; см. 5-е исследование, в особенности в § 39 противопоставление "качественной" и "имагина-тивной модификации", причем первая из них имела смысл той самой модификации нейтрализации, какую обсуждаем мы здесь. — Поскольку же книга Мейнонга "О допущениях" (1902) подробно трактовала вопросы, родственные обсуждающимся в настоящих главах, то я должен заявить, почему я могу исходить лишь из своих прежних работ, а не из его книги. На мой взгляд, эта книга, при далеко заходящих совпадениях — по материи и теоретической мысли — с параллельными разделами "Логических исследований", все же не принесла достижений, существенно выходящих за рамки моих опытов, как по содержанию, так и по методу. Многие мотивы, которым я, и, видимо, по праву, продолжаю придавать большое значение, остались без внимания в его книге, особенно же те моменты, какие обсуждались у нас выше. Ясно выявленные в нашем, только что проведенном изложении смешения прямо-таки составляют саму сердцевину мейнонговского понимания допущений». Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М., 1999. С. 241-242.

С. 266. ...Потебня, вслед за гербартианцами вообще, и в частности вслед за Штейнталем и Лацарусом, компрометировал понятие «внутренней формы языка». — Потебня Александр Афанасьевич (1835-1891) - украинский и русский филолог-славист, член-корреспондент Петербургской АН (1877). Окончил Харьковский университет (1856). В 1860 году защитил магистерскую диссертацию «О некоторых символах в славянской народной поэзии». С 1875 года — профессор Харьковского университета. Разрабатывал вопросы теории словесности, фольклора и этнографии, главным образом общего языкознания, фонетики, морфологии, синтаксиса, семасиологии. В общетеоретическом плане исследовал в основном вопросы взаимоотношения языка и мышления, языка и нации.


происхождения языка. Важнейшие работы Потебни: «Мысль и язык» (1862), где анализируются связи языка и мышления; докторская диссертация «Из записок по русской грамматике», посвященная главным образом синтаксическим проблемам (анализ понятий слова, грамматические формы, грамматические категории и др.); «Из записок по теории словесности» (1905). - Лацарус (Lazarus) Мориц (1824—1903) - немецкий философ, один из основателей «психологии народов». Профессор в Берне (1860), Берлине (1873-1896). Принадлежал к философской школе И.Ф. Гербарта. Вместе с X. Штейнталем основал в 1859 году журнал «Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft». В духе психологического учения Гербарта понятие «народный дух» выступает у Лацаруса производным от психологии индивида; объективным выражением народного духа являются язык, нравы, социальные учреждения и т.п. Концепция «психологии народов» была продолжена на иной основе немецким психологом В. Вундтом. — Штеыпталь (Steinthal) Хейман (1823-1899) - немецкий психолог, языковед. Профессор Берлинского университета с 1863 года. Последователь И. Гербарта, один из основателей психологического направления в языкознании. Указал на особую роль языка в этнопсихологии. Его научные идеи оказали влияние на ранние работы А.А. Потебни, на младограмматиков. Штейнталь выдвинул ономатопоэтическую (звукоподражательную) теорию происхождения языка в труде «Происхождение языка» («Der Ursprung der Sprache», 1851), заложил основы культурной антропологии. Известен как популяризатор типологических классификаций языков В. Гумбольдта («Die Klassifikation der Sprachen, dargestellt als die Entwicklung der Sprachidee», 1850). Проблемы лингвистической типологии были исследованы им в монографии «Характеристика важнейших типов строя языка» («Characteristik der hauptsachlichsten Typen der Sprachbaues», 1869).

C. 268. ...Прошла любовь, явилась муза, / И прояснился темный ум. / Свободен, вновь ищу союза / Волшебных звуков, чувств и дум. - Шпет приводит строки из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Цит. по личному экземпляру Г.Г. Шпета: Пушкин А.С. Сочинения. В 8 т. Т. 4. СПб., 1903. С. 56.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги