Читаем Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры полностью

Et d'autre part, en insistant surabondamment sur les transformations rogulteres des sons qui semblent repetrir, de siecle en sifccle, la matiere phonique du langage, comme en vertu d'une necessite interne et d'un processus automatique, en s'imaginant que cette necessito interne est le grand facteur de l'6volution, les Noogrammairiens attribuent encore k la langue une sorte de vie propre et lui conservent quelque chose d'inexplicable, d'irreductible aux lois genorales de Thistoire». цит. по: Delacroix Η. Le Langage et la Pensee. P&ris, 1924. P. 27-28.

«Вскоре после этого, к этому физиологическому моменту и к этому психологическому моменту добавился новый принцип заимствования. И вместе с ним в лингвистику проникло размышление о социальных фактах.

Мы дальше остановимся на этих принципах. Наша настоящая задача не в том, чтобы их излагать или обсуждать. Мы бы хотели лишь на мгновение сосредоточиться на той концепции, которая конституирует объединение этих принципов.

Такой концепцией является позитивизм, который ограничивается утверждением: "Наука о языке есть история языка" - так писал Г. Пауль. Речь идет лишь о том, чтобы определить формы и закономерные последовательности форм, чтобы проследить, в чем данное состояние языка является продолжением предшествующего состояния, а в чем оно является инновацией. Утверждаемые законы суть не что иное, как формулы, которые определяют, при


каких условиях тот или иной элемент языка был преобразован или сохранен. Древняя всеобщая грамматика исчезает.

Помимо тех принципов, о которых мы только что говорили и которые являются скорее констатациями, нежели экспликациями, никакая общая лингвистика ее [всеобщей грамматики] не заменит. Помимо этого, убежденно настаивая на закономерных преобразованиях звуков, которые, кажется, формируют из века в век фоническую материю языка, будто бы в силу некой внутренней необходимости и некоего автоматического процесса, воображая при этом, что эта внутренняя необходимость и есть великий фактор эволюции, неограмматики все еще приписывают языку некую собственную жизнь и полагают, что в нем есть нечто необъяснимое, несводимое к общим законам истории» (франц.).

С. 357.... Также ср.: Steinthal Η. Die Sprachwissenschaft ν. HumboldVs und die Hegersche Philosophie. — Штейнталь приводит следующую цитату Гумбольдта: «Die Lautform aber ist nicht biosser Laut, sondern ist Laut, in welchem die innere Sprachform liegt. Diese beiden sind unzertrennJich, iind jede ffir sich und in ihrer Wechselwirkung verursachen sie die Sprachverschiedenheit. Diese liegt also "nicht ailein in den blossen Lauten, so dass dieselben Dinge nuranders bezeichnet wiirden, sondern auch in dem Gebrauche, welchen der Sprachsinn in Absicht der Form der Sprache von den Lauten macht, ja sogar in seiner eigenen Ansicht dieser Form V Цит. по: Steinthal Η. Die Sprachwissenschaft Wilhelm von Humboldt's und die HegePsche Philosophie. Brl., 1848. S. 105. - «Языковая форма - не просто звук, а такой звук, в котором заключена внутренняя форма языка. То и другое нерасторжимы, звук и внутренняя языковая форма сами по себе и в их взаимодействии вызывают различие языков. Это последнее, таким образом, заключается "не просто в одних лишь звуках, как если бы одни и те же веши только по-разному обозначались, но также в употреблении, производимом языковым чувством посредством звуков, с тем чтобы придать языку форму, больше того - форму своего собственного замысла"» (нем.).

С. 357. ...Ср.: PottA.F. Ор. cit. S. CCLXIII ff. - Потт пишет: «Das Wort muss aus mindestens einer, es kann aber (welche Erweiterung jedoch die einsylbigen ldiome verschmahen) aus mehreren Sylben bestehen; und die Sylbe heisst nothwendig den Gegensatz von Consonant ... und Vokal; welche Gegensatze im Worte trotz Auseinandertretens durch den Accent zu einer Einheit verschmolzen stehen» (Op. cit. S. CCLXIIl-CCLXIV). -«Слово может состоять как минимум из одного слога, но может и из нескольких слогов (хотя односложные идиомы пренебрегают таким расширением); а слог необходимо означает противоположность согласного ... и гласного, каковые противоположности,


как они ни разнородны, сливаются в единство посредством ударения» (нем.).

С. 361. ...Потт А.Ф., например, прямо констатирует свое непонимание мысли Гумбольдта (см. его Примечания к изданию Введения, S. 460-461). - Потт пишет: «Was aber weiterhin verlangt wird, das immer hoher hinauf zu Extension und Intension zuruckzufiihren: ist mir, gestehe ich, nicht recht klar geworden» (Op. cit. S. 460-461). - «Но то, что говорится и требуется далее — все более совершенным образом возводить опосредованное к экстензии и интензии, — признаюсь, осталось для меня не вполне ясным» (нем.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги