Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Близость к Цветаевой (читай – всей культуре Серебряного века) объясняет то, что так поражает на выставке: неавангардность этой авангардистки. Завороженные роскошным определением «амазонки русского авангарда», данным Гончаровой остроумными кураторами музея Гуггенхайма, мы автоматически ищем этому подтверждения. И не находим. Потому что «годы в России» Гончаровой (а на самом деле и вообще все ее творчество) разошлись с русским авангардом именно там, где он по сути только начался. Да, Гончарова с Ларионовым шокировали публику тем, что разрисовывали себе лица. Да, ей принадлежат лучшие «иллюстрации» к безусловно авангардистским книгам Крученых или Хлебникова. Но вся эволюция Гончаровой при полном согласии и погружении в футуристические игрища говорит о ее неразрывности с совсем другой традицией.

История «русской» Гончаровой рассказана в Русском музее просто и без вычурностей. Год за годом, серия за серией, дополняющие друг друга живопись и графика – от легкого, домашнего импрессионизма к вопящим красками крестьянским сценам, от строгих евангельских полотен к лучистским штудиям. По описанию могло бы показаться, что это переходы от одной художественной моды к другой, но на выставке ясно, что мода здесь ни при чем. Весь этот путь – путь странного, дикого, самопоглощающего таланта, который, как бы ни говорил, говорить будет на своем языке. Она смогла остаться вне самой большой моды – моды на революционный передел искусства и мира. То есть еще более сорока лет после отъезда из России в 1915 году оставалась самой собой.

28 мая 2010

Светская дама русского авангарда

Ретроспектива Александры Экстер, ММСИ

Анонс музея на Петровке с первой же строчки бьет наотмашь: «Беспрецедентная ретроспективная выставка произведений Александры Экстер». Это, конечно, сильно сказано. Да, в России крупной выставки одной из самых знаменитых на Западе русских художниц еще не было, но совсем уж отказывать миру в знакомстве с творчеством Экстер я бы постеснялась. Проблема в том, что наследие художницы разделено железным занавесом 1924 года на до и после отъезда за границу. Поэтому из тринадцати музеев, предоставивших свои работы (среди которых Русский музей и Третьяковка, Театральный музей имени Бахрушина, ГМИИ имени Пушкина, собрания из Астрахани, Краснодара, Ростова, Саратова и другие), почти все могут отвечать только за российско-украинскую Экстер, да и то наши музеи не изобилуют полотнами ее классического, кубофутуристического периода, того, который наиболее ценится исследователями и рынком. И лишь те коллекционеры и институции, кто мог себе позволить покупать работы Экстер последних десятилетий, способны показать следы ее парижского периода.

Ретроспектива ли это? Устроители говорят, что да. За это имя куратора, главного отечественного специалиста по Экстер Георгия Коваленко, и широта охвата: показаны будут не только живопись и графика, но и множество театральных работ Экстер и ее рукодельные книги. С другой стороны, монографический показ Экстер сегодня – большая головная боль. Количество связанных с ее вещами скандалов, снятий с аукционов, закрытий выставок делает ее опасным героем. Принявшие на себя титул главных экспертов по Экстер французские искусствоведы переругались между собой и преследуют друг друга по судам. Работы десятками объявляются фальшивками и, что самое печальное, фальшивками и являются. Отсюда огромное недоверие почти к каждой появившейся в последнее время «Экстер», и некоторые из этих подозрительных работ обязательно появятся на выставке в Москве. Тут как раз никакой беспрецедентности – обычный в таком случае скандал нам обеспечен.

Грустно. Хотя бы потому, что во всей этой круговерти вокруг подделок одна за другой теряются возможности нормального показа и изучения творчества ни в чем не повинной Александры Экстер. Ее громкая, бурная, такая радикальная в творчестве и мыслях, но не самым счастливым образом окончившаяся жизнь не заслужила ни долгого забвения, ни постоянных скандалов. Ее роли самой светской дамы русского авангарда такое не пристало. Дочь коллежского асессора Александра Григоровича, она училась в гимназии и Художественном училище в Киеве, в двадцать один год вышла замуж за кузена – адвоката Николая Экстера, отправилась с ним то ли в свадебное, то ли в артистическое путешествие в Мюнхен и там не без влияния Алексея Явленского стала настоящим художником.