Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Среди посетителей сада попадались и эстеты. Им не хватало «игры с пространством и статуями Летнего сада», набор персонажей (кенгуру с медведем) раздражал неоднородностью, проекту в целом они отказали в актуальности. Вместе с советом «держаться подальше от абстракции» это определило полный успех акции. Милая домашняя забава митьков не слишком сложной парадоксальностью спровоцировала столь разнообразные реакции, что они сами по себе составляют коллекцию общественного мнения. На наш мизантропический взгляд, настоящий бестиарий оказался не за стеклом, а вокруг него и богатство человеческих типов наполнило проект Флоренских плотью и вкусом.

24 июля 2001

На Берлин упала корова

Акция австрийского художника Вольфганга Флатца «Мясо», Берлин

О том, что модный берлинский район Prenzlauer Berg подвергнут бомбардировке и с высоты 40 метров на него свалится мертвая корова, было известно заранее. Стоило только известить об этом общественность, и никакая больше рекламная кампания этой акции не потребовалась. Первой всполошились организации по защите животных. Однако честным немецким чиновникам пришлось объяснить правозащитникам, что состава преступления против животных здесь нет: мертвая корова имеет «юридический статус продовольствия». «Разбрасывание продовольствия не незаконно», – заявил один из должностных лиц городской администрации. Инструкции, правда, потребовали, чтобы туша коровы перед акцией была вскрыта, выпотрошена и проверена на коровье бешенство, но все это не стало основанием для отмены перформанса. Тогда в дело вступили дети. Тринадцатилетняя Патриция Струнц под наблюдением своих родителей подала иск в берлинский суд с жалобой на то, что запланированная акция художника Флатца может вызвать у нее «духовный шок». Суд жалобу отклонил, ссылаясь на то, что права девочки не нарушены, потому что ее никто не вынуждает все это наблюдать. Заседание суда по этой жалобе завершилось за несколько часов до акции и совершенно уже подогрело страсти.

Сам перформанс хоть и был шумным, но оказался коротким и далеко не столь страшным, как его малевали. На высоте сорока метров над строительным котлованом завис вертолет, с которого была скинута обезглавленная коровья туша, которая, не достигнув земли, взорвалась в пиротехнических дыму и грохоте. Над останками коровы и дымящей ямой на подъемном кране висел голый, с окровавленными конечностями, уподобленный распятому Христу Вольфганг Флатц. Орошение земли кровавыми каплями проходило под струнный квартет, игравший «Дунайский вальс», одобрительные возгласы сочувствующих и свист протестующих.

В практике современного искусства кровавый перформанс Флатца, прямо скажем, далеко не самый жуткий и беспощадный. Художественные опыты с мумифицированными людьми доктора Гунтера фон Хагенса в этом году в моде по всей Европе, да и у нас еще в начале 1990‐х Олег Кулик на глазах, точнее, на телеэкранах, изумленной публики зарезал живую свинью – а это все-таки пострашнее будет. Так что демократичному в области современного искусства Берлину пугаться вроде нечего. Что, впрочем, и показали решения облеченных властью лиц. Проблема не в этом. Вольфганг Флатц – художник радикальный. И радикальность его распространяется прежде всего на его собственное тело. Два наиболее известных его перформанса чуть его не уморили. Однажды он лежал половой тряпкой перед Мюнхенской художественной школой. А накануне Нового 1990 года в Тбилиси превратился в колокол – встал между двумя стальными листами и, мерно раскачиваясь, бил об них головой. Пока не потерял сознание.

Подобные опыты говорят о главной теме искусства Флатца – о пределах человеческого в человеке, уподобленном вещи. В Берлине защитники животных протестовали против взрыва мертвого уже животного. Они боялись, что особо впечатлительные зрители начнут выкидывать из окон своих домашних любимцев. Хотя на самом деле вполне могли бы признать художника-«извращенца» за своего: почему бы не прочитать его перформанс как протест против убиения в Европе миллионов голов скота из страха перед ящуром и коровьим бешенством. Или проще: как призыв к человечности по отношению к страдающим от нас же тварям божьим. И тогда права прежде всего девочка, подавшая жалобу в суд: она написала, что вся эта акция всего лишь попытка художника привлечь к себе внимание.

18 января 2005

«На улице Шпалерной стоит волшебный дом…»

Выставка к 110-летию Ноя Троцкого, Государственный музей истории Санкт-Петербурга