Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Теперь всего больше читаются газеты. Чтение их стало необходимостью, и нельзя отрицать того, что они быстро и зачастую добросовестно распространяют сведения, хотя и весьма отрывочные. Это чтение ежедневно сообщает что-нибудь интересное и направляет на другое чтение. Едва поднявшись с утреннего ложа, мы не можем обойтись без того, чтобы нас во мгновение ока не прокатили по Европе, Азии, Африке и Америке. Помимо того, нам желательно, чтобы распространялись и отстаивались именно наши мнения (т. е. обыкновенно предубеждения, навеянные нам посторонними). Читателям газет единственно можно было бы пожелать читать любимую их газету с некоторой критикою и чтобы они этим чтением не удовлетворялись уже до такой степени, чтобы быть неспособными наслаждаться другим чтением[221].

Растущее число газет обслуживало все более разнообразную читательскую публику. С распространением ежедневной прессы русский читатель смог также познакомиться с множеством дискурсов о национальности. Уортман пишет: «В атмосфере относительной свободы после отмены крепостного права появились выражения конкурирующих мнений о том, что представляет из себя нация». Либеральная газета «Голос», например, представляла Россию как современное национальное государство; славянофильский «День» искал истоки нации в крестьянах; «Русский мир» предлагал панславистский образ России как лидера славянства [Уортман 2004: 191]. Различные местные политические группировки претендовали на то, чтобы говорить от лица целой нации [Weeks 1996: 21]. Разные органы периодической печати, многие из которых имели явную связь с тем или иным конкретным лагерем, высказывали все эти параллельные версии национальной идентичности. Изменчивость и неустойчивость дискурса были, возможно, единственными постоянными величинами в этом калейдоскопе меняющихся позиций и точек зрения.

Любимой петербургской газетой в 1860-е годы была, несомненно, газета «Голос». Журналист «Петербургского листка» определил выигрышное положение ежедневной газеты в 1865 году следующим образом: «“Голос” более других удовлетворяет разнообразным вкусам читающих газеты и ищущих в них новостей по всем отраслям политической и общественной жизни как нашего отечества, так и иностранных государств и народов»[222]. Другой современник провозгласил «Голос» «руководящим органом русского “общественного мнения”»[223]. Ученые также характеризовали его в превосходной степени как «наиболее законченный тип буржуазно-либерального газетного органа» [Березина 1965: 47]. Газета позиционировала себя как орган, который «был создан реформой и всегда служил реформе», по выражению многолетнего автора «Голоса» Михневича. Во времена великих социальных потрясений «Голос» отвечал потребностям образованных русских ставить вопросы и искать ответы [Михневич 1878: i–ii]. Все возрастающее число подписчиков газеты говорит за себя: если в 1865 году тираж «Голоса» составлял примерно 5000 экземпляров, то в 1870 году это число выросло до 11 000, а к 1877 году оно достигло 23 000 [Есин 1971: 39]. Ключ к такому феноменальному успеху был двояким: пресловутая «коммерческая душа» ее издателя Краевского, сделавшего из литературы индустрию, и появление нового типа читателя[224].