Искусство наследования секретов

– Здравствуйте, Сара. – сказала я. – Это Оливия Шоу. Скажите, у вас случайно не проживает гость по имени Грант Казлаускас?

– Проживает. Он ваш друг?

– Не совсем так.

– Ох, мне сразу стало легче! Он – не слишком приятный мужчина, правда?

– Правда, – подтвердила я, удивляясь, как долго я этого не замечала. Или Грант когда-то был хорошим, а сейчас испортился? – Спасибо, Сара.

Завершив разговор, я написала письмо маминому агенту с просьбой прислать мне цифровые копии всех ее работ или те, что у нее имелись. Затем приняла душ и облачилась в наряд, который больше всего нравился Гранту – тонкую белую льняную блузку из «Антрополоджи» поверх кружевной сорочки и джинсы, уже плотно облегавшие мои бедра и ноги, хотя в последний раз, когда я их одевала, они сидели свободнее.

То, что я еще прибавила в весе, не добавило мне уверенности. Взглянув в крапчатое зеркало в ванной своей маленькой унылой съемной квартиры, я увидела почти сорокалетнюю женщину с гусиными лапками у глаз и большим задом, которая переоценила свои силы.

«Но мама же хотела, чтобы я приехала в Розмер…» Из всех людей в этом мире мама единственная любила меня беззаветно и безусловно. Все, что она сделала в свой приезд сюда прошлым летом, должно было мне как-то помочь.

«И я сегодня постараюсь оправдать ее ожидания! И плевать мне на чужое осуждение или неодобрение!»

Даже удивительно, как преобразила меня эта установка. Словно я теперь глядела на себя в зеркало глазами мамы. И я вновь подумала о Самире. Вспомнила, как он меня целовал, как будто бы его поцелуи были волшебным эликсиром молодости, а прикосновения его губ – лишь способом вкусить его. Я вспомнила его искреннее, благоговейное восхищение моим телом. Подумала о том, как хорошо мне было рядом с ним.

Презрительная надменность его матери попыталась напомнить о себе, испортить мой настрой, но я от нее отмахнулась. Я любила Самира, и он любил меня. Я была в этом уверена! Он был пленен мной не меньше, чем я была им зачарована. И именно это – огонь нашей взаимной любви – мне нужно было в себе носить. И этим огнем должно было озаряться мое лицо при встрече с человеком, бывшим любимым, а ставшим врагом.

Грант сидел в гостиничной столовой с телефоном и полным английским завтраком. Он помылся, привел себя в порядок, и мне стало легче понять, что меня когда-то в нем привлекло. Его каштановые волосы были густыми и пышными; квадратное, волевое лицо казалось умным и интеллигентным.

Дежурившая девушка сразу узнала меня:

– Добрый день, леди Шоу. Чашку чая?

– Не сегодня, спасибо, – я выдвинула стул из-под столика Гранта. – Не возражаешь, если я присяду?

Гранту махнул рукой на стул:

– Не знаю, с чего вдруг мы наговорили вчера такое друг другу.

– А ты послушай. Я подумала над тем, что ты сказал… Ты хочешь, чтобы все было по справедливости в сложившихся обстоятельствах. Возможно, я утонула в своей скорби и просто не могла рассуждать здраво.

Грант намазал тост клубничным джемом:

– Это из-за того парня ты со мной порвала?

– Нет, – сказала я так четко и ясно, как только могла. – Причины нашего разрыва я тебе объяснила. Он здесь не при чем.

– А за ради чего тогда он за тобой увивается? Ему лет двадцать пять, да? – золотисто-зеленые глаза Гранта, когда-то такие «львиные» и интригующие, обдали меня холодом: – Классно быть богатой шлюхой? Столько новых возможностей!

– Грант, пожалуйста, давай не будем, – покосившись через плечо на других гостей, я понизила голос. – Почему бы нам не прогуляться?

– Прекрасная идея, – бросив на тарелку тост, буркнул Грант.

В напряженном молчании мы прошли к церковному двору с видом на Розмер. В лучах ослепительного летнего солнца он предстал нам во всем своем призрачном великолепии – сияющий ансамбль в окружении лесов и полей с желтым рапсом, настолько ярким, будто кто-то расплескал по ним бочонки с краской. Присев на скамейку, я предложила Гранту:

– Садись.

Бывший, злобно фыркнув, сел, но художник в нем не устоял перед видом:

– Боже, я бы это написал!

– Так напиши.

– Да, может быть, напишу, – Грант устало откинулся на спинку скамьи. Я почувствовала на себе его взгляд: он наблюдал за мной, а потом его пальцы коснулись моей руки: – Господи! Оливия, мне тебя, правда, очень не хватает. Возможно, я тебя потерял, но – Бог свидетель – я этого не желал. Я все еще люблю тебя. Нам же было хорошо вместе долгое время!

– Было… – сказала я. – Я вовсе не хотела нанести тебе удар исподтишка. Честно. Но в какой-то момент все закончилось. Я думала, что знаю тебя. Но, похоже, я сильно ошибалась на твой счет.

Грант кивнул, сцепил руки и зажал их между коленей:

– Тогда для чего ты пришла?

– Давай уладим все по-хорошему. Нэнси продала дом. Нам нужно лишь прийти к взаимопониманию, и у нас обоих будут деньги, которые мы так ждем.

– У нас?

– Да. Давай найдем такое решение, которое устроит нас обоих. Мне нужно восстановить Розмер, – показала я на дом. – А это требует огромных вложений. Усадьба лишь отсюда выглядит такой прекрасной, а на самом деле она настолько обветшала, что в любой момент может обрушиться.

– Что ты предлагаешь?