Искусство наследования секретов

– Треть денег, вырученных от продажи дома в Уэст-Менло-Парке, после уплаты всех пошлин.

Грант выпрямился и помотал головой:

– Половину.

– В последний раз, когда мы разговаривали, тебе устраивала треть.

– Я передумал. Я буду настаивать на половине.

В попытке удержать себя в руках, я ущипнула себя за нос:

– Грант, мне нужны эти деньги. И ты ведь знаешь – по закону, они мои.

– Разве? – осмелился усомниться он. – А если бы мы были официально женаты, ты бы тоже так рассуждала?

С минуту я поразмыслила над этим:

– Да. Думаю, тоже. Дом принадлежал моей матери, и я наследую все ее имущество. Но, тем не менее, я предлагаю тебе треть.

– Нет, ты предлагаешь мне треть от продажи дома. А он ни в какое сравнение не идет с этим поместьем. А оно стоит бешеных денег.

– Увы, нет. За него много не выручишь. Это, скорее, разорительная, нежели прибыльная недвижимость. Дом в плачевном состоянии.

– А земля, на которой он стоит? В получасе езды на поезде из центра Лондона.

– Она превратится в деньги, только если я ее продам.

– Так продай.

– Я не собираюсь этого делать, – заявила я и осознала: во мне действительно все бунтовало – отчаянно, яростно – против этого.

– А еще картины твоей матери. Сколько они стоят? Еще несколько штук.

– Я не хочу их продавать.

– Тебе придется сделать выбор, Оливия. Ты думаешь остаться при своем? Не выйдет!

– Ты не имеешь права ни на что из этого! – вскричала я, хлопнув себя по бедру. – Ты практически бросил меня, а теперь, когда перед тобой забрезжила выгода, ты вдруг захотел все поправить, – я встала. – Я предлагаю тебе треть суммы от продажи дома в Уэст-Менло-Парке. Бери или отвали.

Я уже направила шаги прочь, когда Грант меня окликнул:

– Оливия!

Я обернулась, с надеждой.

А он лишь нагло ухмыльнулся:

– Я отвалю, но мы еще увидимся с тобой. В суде!

– Прекрасно.

Я пошла куда глаза глядели, но ноги вынесли меня на тропку, бежавшую к Розмеру. Я побрела по ней через лес, который мама изображала таким недоброжелательным и пугающим. Еще некоторое время ярость бушевала в груди, но в какой-то момент размеренная ходьба подействовала, и мое напряжение спало.

«Где же ответ на все мои вопросы? Где решение всех проблем?» Картины Моне и Констебла были явно копиями. Но, может быть, другие полотна что-то стоили? А благодаря небольшому размеру, их было несложно отвезти в Лондон. «Может, попросить Питера? Все лучше, чем сидеть здесь в бездействии, в ожидании манны небесной…»

Перед глазами встало лицо миссис Малакар. Этот взгляд, полный презрения и понимания, который так меня подкосил. Насколько они с Самиром были близки? Он не любил рассказывать о матери, и это меня удивляло. Может, она не одобряла его первый брак? Или – что более вероятно – его развод?

В кармане зазвонил мобильник. Удивленная, я остановилась, чтобы его достать. И прислонилась спиной к дубу, бывшему еще маленьким росточком, когда на Лондон падали во время «блица» бомбы.

– Плохие новости, – сказал Самир.

– Похоже, я уже догадываюсь, что ты имеешь в виду. Твоя мама здесь.

– Да.

– Ну, разве это плохие новости. Я уверена, ты будешь рад встрече с ней.

– Буду. Но это значит, что нам придется изменить планы на сегодняшний вечер.

Сердце кольнула боль, но я постаралась не выдать своего разочарования голосом:

– Ну, конечно. Поступай, как тебе нужно.

– Съешь спаржу. А то пропадет.

– Элизабет наверняка даст мне еще. Она много лет разводит спаржу. Она очень плодовитая.

Между нами повисла пауза, и я осознала, что мы крайне редко разговаривали по телефону.

– Мне так не хочется отменять нашу встречу, Оливия, – сказал Самир.

– Не глупи. Дай мне знать, когда будешь свободнее.

– У тебя все в порядке? А то голос какой-то… убитый.

– Ты не при чем. И твоя мама тоже. Просто этим утром у меня прибавилось плохих новостей. Выяснилось, что Хавер и смотрители опустошили все счета.

– Все-все?

– Похоже на то, – я поводила мыском по земле. – Так что я пытаюсь сейчас изыскать средства на ремонт, а тут еще Грант отступать не намерен. И я просто… Наверное, я отвезу несколько картин в Лондон, пусть оценят.

– Если они подлинные, это решит все проблемы. А в кругу твоей матери нет человека, который мог бы посоветовать тебе, к кому лучше обратиться… Мало ли что…

– Есть. А, пожалуй, все можно устроить гораздо проще. Ты не пришлешь мне те фотографии, которые сделал?

– Пришлю во время ланча.

– Это было бы очень кстати. Я пошлю снимки маминому менеджеру.

– Сообщи мне смс-кой, если что узнаешь. Я позвоню тебе позже. После ужина.

– Хорошо, – в небе надо мной, заплывавшем тучами, пролетела пара скворцов. – Этим утром я столкнулась с Пави и твоей мамой в булочной. Миссис Малакар заметила в моей сумке твои книги.

– Пави мне сказала.

Я вспомнила выражение ее лица.

– У меня совсем нет шансов ей понравиться?

– Это не имеет значения, Оливия. Ты должна нравиться мне. А мне ты больше, чем просто нравишься.

– Спасибо. Ты мне тоже, – распрямившись, я подняла к небу голову. – Дай мне знать, если тебе захочется отвлечься.

– А ты пришлешь мне сексэмэску, если я очень-очень попрошу?

– Конечно! – рассмеялась я. – Но только вдруг она придет не по адресу?

Короткая пауза.