Искусство наследования секретов

Зал ресторана оказался больше, чем выглядел с улицы. Все пространство было поделено на более интимные зоны ширмами с оттиснутыми изображениями павлинов. Ко мне тотчас же приблизилась девушка:

– Добрый вечер! Вы, должно быть, леди Шоу.

– Да.

– Я – Амика. Пави дала мне четкие инструкции, как вас обслуживать. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Амика повела меня по ресторану, и я ощутила на себе десятки взглядов, а уши уловили за спиной шепотки. Представив, как повела бы себя мама, я сделал вид, будто ничего не заметила. Но я отметила про себя, что столы были сервированы с большим вкусом: изящная столовая посуда, красивые приборы и цветы в стеклянных вазочках – все в лучших традициях семейного ресторана.

В задней части ресторана находились три огороженные ниши на выступе, возвышавшемся над уровнем пола на целый фут. Идеальные закутки для влюбленных или маленькой компании друзей! Две ниши были заняты. А третья пустовала – явно предназначенная для меня. Когда я села, довольная тем, что смогу озирать ресторан, Амика сказала:

– Пави сейчас подойдет. Вам принести бокал вина?

– Да, это было бы прекрасно. Она случайно не проинструктировала вас – какое?

– Да, мэм, проинструктировала, – улыбнулась девушка. И, отвесив мне легкий поклон, устремилась на кухню.

Через секунду оттуда выскочила Пави в белоснежном наряде шеф-повара и бирюзовым фартуке. Зачесанные с лица назад волосы были убраны под туго завязанную косынку.

– Здравствуйте! Я так рада вас видеть! – воскликнула она, занырнув в нишу и схватив меня за обе руки. – Все готово. Я только переоденусь и сразу же присоединюсь к вам.

– Отлично.

Снова сжав мои руки, Пави обдала меня волной тепла и радушия:

– Я мигом.

Амика принесла вино, я отпила глоток – превосходное, розовое полусухое, обычно подаваемое в Калифорнии лишь в летнюю пору. Но зато я смогла сразу понять, насколько оно хорошо с индийскими специями. Покрутив бокал, я снова пригубила. Да, вино было чудесное! И это был мой первый бокал вина за многие недели; оно защекотало мне язык, раззадорило все вкусовые рецепторы, резко взбодрило меня.

А тут и Пави подошла – в скромном платье с цветочным принтом и струящейся юбкой, с волосами, зачесанными в пучок и в туфлях на плоской подошве.

– Как вино?

– Потрясающее, – рассмеялась я.

– К нам присоединится еще мой отец, если вы не против. Он весь день так волновался в предвкушении этой встречи. По-моему, он немного робеет, – глаза Пави лукаво блеснули, совсем как у ее брата, и мое сердце дрогнуло. – Папа поначалу будет держаться слишком официально, но потом освоится и расслабится.

– Я и сама уже волнуюсь перед разговором с ним. Он вроде бы знал мою маму и бабушку.

– Откуда вам это известно?

– Мне сказал Самир.

На какую-то долю секунды – такую малую, что я даже усомнилась, что это случилось, – Пави замолкла.

– Вы подружились? – оторвав кусочек чечевичной лепешки, она макнула ее в крошечный стеклянный соусник с чатни, сдобренным мятой и кориандром.

– Да, немного, – не стала юлить я, решив сразу прояснить подтекст ее вопроса: – Какая-то проблема?

– Ой, что вы! Нет! Извините. Просто брат – довольно замкнутый человек. Записной одиночка, – улыбка женщины была искренней. – Из нас двоих я более общительная, – подхватив маленькую чашу с йогуртовым соусом риата, она поставила ее передо мной: – Попробуйте. Я довела его до совершенства. С кориандром, естественно, – свернула улыбкой Пави.

Улыбнувшись, я послушалась. Риата растеклась по моему небу, наполнила рот свежестью, острым и одновременно нежным холодком.

– Волшебно! – одобрила я. – Я бы ела ее ложками.

Пави кивнула.

– Самир старше вас? – окунула я еще один кусочек чечевичной лепешки в мятный чатни. – Я обожаю этот соус, а у вас он просто отменный.

– Да, брат старше меня на три года. Мне лишь недавно исполнилось тридцать.

Горло царапнула горечь. Значит, Самиру было всего тридцать три. А мне тридцать девять, летом – уже сорок! Потянувшись за бокалом вина, я с трудом выдавила улыбку:

– Честно говоря, я думала, что вам около двадцати трех. Мне бы такую кожу!

– Генетика, – пожала плечами Пави. – Моя мать выглядит на сорок, а ей уже за шестьдесят.

– А моя мама всегда выглядела на свой возраст, – сказала я. – Но она всю жизнь курила. И не бросила, даже когда эта пагубная привычка сделала ее социальным изгоем в Сан-Франциско.

– Как давно ее не стало?

Мне не нужно было это высчитывать:

– В понедельник будет полгода.

– Ох, дорогая! Мне очень жаль! – Пави накрыла мою руку, лежавшую на столе, своей. Ее теплота поддержала меня, не дав опять предаться скорби. – Примите мои искренние соболезнования.

– Спасибо, – перевернув руку, я с благодарностью сжала пальцы Пави. И в тот же миг почувствовала, что в ее обществе мне было так же комфортно, как и в компании Самира. – А ваша мама вернулась в Индию… да?

И снова едва уловимая пауза. Словно Пави от удивления лишилась на миг дара речи. Но она быстро оправилась:

– Самир вам и это сказал… Я просто поражена. Брат не любит о ней говорить.

– Он и не говорил.