Искусство поцелуя

Я хочу ударить его по лицу. И я бы сделал это, если бы не был так сбит с толку тем, что он сказал. И вот тут я совершаю свою ошибку, потому что этот промах дает ему достаточно времени, чтобы ударить своей головой о мою — отсюда и порез на моем лице.

Когда наши головы соприкасаются, нас обоих отбрасывает назад. Стул, на котором он сидит, опрокидывается, а я падаю на пол. И когда стул ударяется о цементный пол, он ломается настолько, что дает возможность выскользнуть из стяжек на запястьях и ногах.

Я сажусь, когда он поднимается на ноги, немного пошатываясь, вероятно, потому что у него сотряс. Думаю, меня эта участь тоже не миновала.

Он не приближается ко мне, но я и не ожидаю этого — Портер слишком труслив без поддержки своих друзей. Однако, прежде чем убежать, он произносит несколько зловещих слов, о которых я не слишком задумываюсь в данный момент, но подумаю позже.

— Я буду мстить, — говорит он, вытирая кровь с губ рукавом рубашки. — Будет много крови и это разобьет тебе сердце. — С этими словами он уходит.

И пока я стою здесь, уставившись на мертвого ворона, я, наконец, понимаю, что он имел в виду. Я чувствую это всем сердцем. И не только своим, но и Джекса с Хантером, что они чертовски ясно дают понять, когда я рассказываю им, что произошло. Ну, за вычетом части с Уиллоу. Я еще не разобрался во всем и не знаю, как им это преподнести. Я определенно не могу рассказать им при Рейвен, потому что-либо она действительно знает, что она Уиллоу, и скрывает это — если это так, я пока не могу ее разоблачить — либо она об этом даже не подозревает, и я не могу вот так просто свалить все на нее. Потому что рассказать ей — значит рассказать ей все о прошлом — вывалить на нее всю боль, пытки и предательство. Я не могу этого сделать сейчас. Или когда-нибудь.

— Не могу поверить, что ты это сделал, — бормочет Джекс, меряя шагами гостиную. — Хотя нет, могу, потому что ты — это ты, но я все равно очень зол!

— Очевидно, — бормочу я, вызывая у него сердитый взгляд.

Я не реагирую, потому что это то, что я делаю — хороню свои чувства до такой степени, что кажусь холодным и жестоким. Таким я должен быть. Если бы я не был таким, мой отец или кто-то другой увидел бы это и использовал бы, чтобы сломать меня. Я знаю это точно, потому что в последний раз, когда я проявлял какие-либо эмоции, они забрали их у меня.

Забрали ее у меня.

Уиллоу…

Мой взгляд падает на Рейвенли, которая сидит в кресле напротив рядом с Хантером, грызя ноготь на большом пальце. Отблески огня в камине позволяют мне хорошо ее видеть, даже несмотря на то, что темнота пытается завладеть домом. Ее волосы цвета воронова крыла волнистые и растрепанные, а ее большие глаза устремлены в пол. Я признаю, она чертовски великолепна. Как бы она ни разозлила меня, когда я увидел ее в первый раз, я заметил в ней это — насколько она красива. Ее глаза — моя любимая часть.

Хантер, вероятно, сказал бы вам, как сильно он хочет сфотографировать ее красоту, в то время как Джекс написал бы — или, вероятно, уже написал — стихи о ней. А я? Я ни в коем случае не художник. Единственное, что я могу предложить, так это свою защиту. Это я и собираюсь сделать.

— Всем просто нужно успокоиться, — говорю я, наклоняясь вперед и упираясь руками в ноги. — Портер — небольшая заноза в наших задницах. Этот чертов ворон там был только для виду. Мы знаем его целую вечность, и мы знаем, что этот чувак чертовски слаб, особенно когда его нет рядом со своими маленькими друзьями.

Хантер, который играет с волосами Рейвен, что я пока даже не собираюсь расшифровывать, потому что у меня и так слишком много другого дерьма, о котором нужно беспокоиться, — бросает на меня взгляд.

— Итак, каков план? — спрашивает он вызывающим тоном, очевидно, тоже раздраженный.

— Ответить на его действия? Потому что все, что я вижу, мы ввязываемся в войну возмездия. И еще у нас есть эта глупая игра, о которой нужно беспокоиться. Плюс, выяснить, кто на самом деле столкнул ее с моста. — Он хмурится. — К тому же, нам нужно проверить этот клуб.