Искусство проклинать

После этого дядя Вадик немного подумал и стал донимать меня по линии родственной солидарности. Его свинообразная, в папу, Юлечка, вышла замуж и в квартире стало тесновато, а я одна... Почему бы мне не взять на время младшенького, Толика, пока парень не уйдёт в армию. Нехорошо жить совсем одной, слухи пойдут, да и опасно без защиты-то! Четырнадцатилетний защитник с задумчиво-тупым лицом заядлого онаниста стоял рядом и ковырял прыщ на подбородке, уверенный в моей преданности семье. На моё счастье, у Семёнова был по делам опер Петренко, или я собственноручно спустила бы свою дорогую родню с лестницы.

Были ещё визиты, приглашения, предложения не поминать старого (Что ещё за счёты среди своих?), и я откровенно боялась встречаться с этим непризнанным Макиавелли.

... В книжном отделе стояла за прилавком Маринка.

- Здравствуй, Марина...- растерялась я от неожиданности: Ты разве здесь работаешь? Я слышала, ты на золоте, у Полонского...

- Да, так и есть. Это меня подруга попросила постоять минут десять. К ней пришли... Я за товаром приглядываю, ведь этот отдел тоже в нашем кусте.

- Ясно. Как твои дела? - я не слишком рада встрече, так же, как и она, но разговор - пустой и незначительный, помогает справляться с неловкостью. А чёртов Вадим Михайлович, как назло не спешит расстаться со своим собеседником перед самым входом в Читай-город.

- Ничего, нормально. А у вас как? Всё в порядке? - равнодушно спрашивает Маринка, тоже приметившая дядю Вадика.

- Да, потихоньку... Всё по-старому.

Она стала какой-то усталой и поблекшей. Не то, чтобы менее ухоженной или непривлекательной, а какой-то отстранённой, что ли, медлительной и задумчивой. Бледно, с безразличием улыбнулась.

- Ты выглядишь уставшей - замечаю я, чтобы заполнить паузу: Много работы?

- Да нет, даже меньше, чем в салоне. Новый Год прошёл, покупатели схлынули. Просто, наверное, время такое, вымотались все за праздники, подустали.

Она помолчала, уставившись в книги, разложенные на прилавке.

- Ты тоже изменилась, Тина... У тебя всё в порядке? Я слышала, вы попали в аварию. Дан... он как?

- Ничего, всё обошлось. Ушибы. Теперь уже поправился...

Чёртов дядюшка, наконец-то, наговорившись досыта, отправляется на поиски новой подходящей жертвы.

- Это хорошо... - с постной апатичной миной мямлит Маринка: Сейчас так много на дорогах бьются. Хорошо, что Дан выздоравливает.

- Ну, я, пожалуй, пойду... До свидания, Марина! Всего хорошего.

- Спасибо, и тебе... тоже, всего наилучшего. Привет там всем нашим - доносится мне вслед.

Глава 15

Маго сам пригнал отремонтированную, свежеокрашенную девятку Дана в мой гараж, и обиженно заявил, что отваленных ему за ремонт денег хватило бы на новую модель. Ему заметно хотелось меня порасспросить, и я догадалась, что не о Дане. Кассета, вернее всего, необъяснимым образом исчезла из его надёжного сейфа, и он без моего мудрого заключения сообразил, что должен хорошенько перепроверить всё своё окружение.

Он ни о чём не спросил, и я благоразумно промолчала. У Маго, по слухам, хватало своих забот. В салоне давно поговаривали, что его хотят взять под 'крылышко' краснодарские авторитеты, и до сих пор он успешно 'отбояривался'. Но в новом году эта сказка про белого бычка пошла по новому кругу. Теперь в ней появился и новый козырь - Коля Козырев, крутой местный уголовник, который 'откинулся' недели две назад, и прибыл в родной город после многолетней отсидки.

Определённые городские круги заметно лихорадило. В старой гостинице на Заречной не было мест из-за массового притока крепких парней с бритыми и полубритыми головами, а Даргинку наводнили темнолицые, горбоносые дети Кавказа с тихими, вкрадчивыми манерами и звериной гибкостью поджарых тел. Меня это не касалось, да и Лев Борисыч вёл себя по-прежнему спокойно. Мы свято соблюдали выходные, пораньше закрывались, и за Маго болели верно, но исключительно молча. Если такие вещи и решаются голосованием, то нас-то, всё равно никто не станет спрашивать.

Мне очень хотелось, чтобы Дан рассказал мне о тех непростых делах, что задерживают его в нашем городе, а он молчал из каких-то одному ему известных побуждений. Я понимала, что его таинственность может и не зависеть от его желаний. Возможно, он говорил со мной только о том, о чём мог говорить. В конце концов, Чечня - это факт непроверенный и не обязательный. Чем чёрт не шутит, мальчик мог быть связан с военной разведкой, антитеррористическими или силовыми организациями, требующими соблюдения секретности, с заурядным ОБХСС и ещё чем-то подобным. Он несомненно предан своему делу и честен по натуре... Но мне его недомолвки не добавляли оптимизма.