Искусство психотерапевта

Итак, я вынужден быть своего рода переводчиком. Я слушаю этот внутренний голос, чей древний язык всегда знал, но на котором никогда не говорил. Затем я смотрю на внешний мир, который использует совсем другой язык, и пытаюсь переводить с одного на другой. Еще в начале своей жизни я узнал, что в этих языках очень немного истинно родственных понятий, что у них разная структура, и, таким образом, между ними можно провести очень мало непосредственных параллелей. Каждый перевод с языка внутренних подсказок на язык внешних действий неизбежно является догадкой, броском наудачу. Какие внешние шаги, какие вещи, какие события ближе всего подойдут к этим внутренним подсказкам? И я рискую думать, что если поступлю так-то и так-то, буду с определенным человеком, если я достигну таких-то и таких-то результатов – словом, если бы я мог добиться определенного положения дел во внешней реальности, – тогда бы появилось внутреннее чувство, по которому я так изголодался.

Бывает, что я перевожу хорошо, бывает – совсем плохо. Моя задача становится во много раз тяжелее еще и от того, что так много людей, исходя из такого множества собственных интересов – иногда они нейтральны по отношению ко мне, иногда благоприятны, иногда противоречат моим интересам, – стараются подсказать мне, какие слова выбирать. Родители, друзья, мошенники, учителя, реклама, продавцы, церковь, политики, философы и многие, многие другие настаивают на том, что, если я буду стремиться к одному и избегать другого, внутренний голод будет удовлетворен. Но как часто они ошибаются или правы лишь отчасти!

Более того, я обнаружил, что перевод, верный для какого-то момента, вовсе не обязательно будет верен и потом. Совершенно ясно, что результат определяем не только я и мои усилия. В дело все время вмешиваются взаимные влияния, и перевод, который раньше был вполне удовлетворительным, перестает работать и удивляет меня неожиданными событиями там, где я уже чувствовал под ногами твердую почву.

Итак, я стараюсь заставить свои действия и свое бездействие эффективно служить моим внутренним желаниям посредством переживаний, которые я испытываю, когда во внешнем мире со мной происходят какие-то события. Естественно, необходимость не дает мне останавливаться в дверях. Я принужден постоянно делать выбор, нравится мне это или нет. Как сказал Паскаль: «У вас нет выбора; вы должны сделать ставку». Итак, я снова и снова ставлю на кон свою жизнь.

Человеческое существо как существование человека

Любая материя сводится к энергии, так и мы, в самой глубинной своей природе, являемся процессом, а не вещью. Мы – человеческие существования. Мы – процесс того, что мы делаем. Мы не то, что мы делаем, мы – само делание. Мы не то, о чем мы думаем, мы – само мышление. Гордон Оллпорт однажды заметил: «Структура – это секреция процесса»[86]. Жизнь, процесс, беспрестанно движется, все время находится в процессе.

Другими словами, очень важной характеристикой человеческой жизни является интенциональность. «Важной» потому что намерение, интенция – центральный элемент того, что направляет нашу жизнь. Так как наша жизнь, в конечном счете, является процессом, процесс нашей жизни выражает нашу интенциональность. Проще говоря, интенциональность – это смысл того, что мы создаем/выражаем посредством наших жизней.

Наше существование побуждает нас к деланию, действию, взаимодействию и так далее. Только в непрерывном процессе мы можем выразить/пережить наше существование. Нереализованный потенциал умирает. Мы стремимся актуализировать наш потенциал, чтобы дать действительную жизнь тому, что в противном случае останется в бездействии. У всех у нас множество потенциальных жизней и лишь небольшая часть их будет когда-либо в некоторой степени актуализирована. Наша жизнь принимает форму, которую мы из сумрака ожидания выносим на свет актуальности.

Мы всю свою жизнь боремся за то, чтобы вырвать наше бытие из-под влияния других сил и направить его в соответствии с нашими интенциями. Это настоящая борьба, потому что внешние силы стремятся направлять нас, потому что в нас самих идет такое же сражение за обладание контролем, и потому что чувство личностной идентичности, на которое нам необходимо ориентироваться, само по себе неполно. Личностная идентичность постоянно находится в процессе бытия и формируется все тем же бесконечным выбором. Мы, так сказать, конструируем автомобиль и – одновременно – пытаемся в нем ехать и управлять им. И, более того, мы должны строить его из тех материалов, которые собираем по дороге.