Дальше оказалось, что линия светлот имеет очень неравномерный ход. Начиная желтым 00, который является самым светлым цветом, светлота быстро падает до оранжевого 20, где она останавливается, и с красного цвета опять падает. Затем светлота остается почти постоянной до второго фиолетового и падает затем опять до наименьшей ее величины в цвете 50. За этим идет опять резкий длинный подъем до ледяного синего 70 и затем опять три небольших изменения вплоть до желтого. Вторая половина есть зеркальное отражение первой, так как дополнительные цвета в сумме дают единицу.
Это есть чисто опытное измерение распределения светлоты в цветовом круге, предпосылкой коего является лишь подсчет величины
Этот второй метод основывается на следующих соображениях. Со времен классических измерений Фраунгофера нам стал известным ход светлот в нормальном солнечном спектре. Этот ход зависит еще и от рассеивающей способности призмы, почему для каждого сорта призм он будет различным. При подсчете же сумм всех светлот цветов, лежащих между определенными длинами волн, эта зависимость от свойств призмы исчезает, и все спектры солнечного света дают одинаковые величины. Проще всего подсчет вести от красного начала спектра до той или другой Фраунгоферовой линии, полагая общую светлоту равной единице.
Нам известны те длины волн, которые образуют цветовые полукруги, соответствующие различным цветам. Если подсчитаем соответственные числовые величины светлот, согласно вышеуказанному общему ходу их, то полученные здесь числа должны совпасть с непосредственно полученными от измерения этих величин. Я произвел такой подсчет для всех 100 цветов цветового полукруга и нашел такое ожидаемое совпадение. Так как соответственные числовые величины уже опубликованы в другом месте Physikalische Farbenlehre, S. 143), то нам нет надобности здесь еще раз их печатать. Рисунок 21 дает ход светлость, согласно результатам, полученным благодаря измерениям Фраунгофера. Мы видим здесь своеобразные перемены в скорости изменения светлот.
Рис. 21
Если будем искать объяснение этому непостоянству, то опять-таки учение о цветовом полукруге дает это объяснение. Вспомним подобную же перемену в расположении цветовых тонов в рациональном круге спектра, где также цветовой тон в зависимости от длины волны изменяется то быстрее, то медленнее. Сразу же становится ясным, что там, где цветовые тона при продвижении по спектру быстро сменяют друг друга, к ним добавляется мало новых лучей, так что светлота при этом может измениться лишь незначительно. Наоборот, она очень сильно меняется там, где приходится пройти большие области длин волн, прежде чем дойти до ближайшего нового цветового тона. Благодаря тому что такие влияния имеют место на обоих концах цветовых полукругов (если один конец не лежит в невидимом) и тому, что сама светлота значительно меняется в зависимости от длины волны, отношения во всяком случае здесь становятся весьма сложными; но основное явление все же достаточно ясно. Остается еще ответить на вопрос, как произвести измерение светлоты
Гёте рассматривал цвета, которые получаются в мутных средах в качестве первичного феномена (Urphänomen) всего учения о цветах, и поэтому феномена не доступного объяснению и не нуждающегося в нем. Физика его времени также не была в состоянии объяснить эти явления. Теория же световых волн объяснила эти явления вполне. Так как тусклые цвета часто встречаются и являются источниками красивейших явлений природы, то мы и должны здесь выяснить их основы.
Мутная среда получается тогда, если к прозрачному веществу, будь то твердое тело, жидкость или газ, примешаны мелкие частицы другого рода. На пограничных поверхностях свет отчасти отражается без претерпевания каких бы то ни было изменений в самом своем составе, в то время как другая часть света проникает более глубоко в данное вещество и претерпевает и нем отчасти ту же участь. Если слой достаточно толст, то все количество падающего света в конце концов отражается (мы предполагаем, что значительного поглощения нет), и слой вещества выглядит при рассмотрении с поверхности белым, в просвечивающем же свете черным, так как он вовсе не пропускает света сквозь себя. Если же слой недостаточно толст, то он кажется в обоих случаях серым.