Искусство умирать. Часть 3

И все чаще, наблюдая со стороны за протекающей мимо меня Жизнью, в моем Уме начинает возникать естественный вопрос: «Тогда кто же был тот человек, который печатал на этом компьютере, носил этот костюм, ел все эти блюда?..» Ведь это явно был не я, беспомощно лежащий в этой постели, больной и умирающий.

Я уже никогда не смогу встать и занять то самое место в Жизни, которое занимал прежде и это мое собственное представление обо мне самом, как о сильном, умном, уважаемом, заботливом и энергичном человеке, мне уже никогда больше не понадобится. Тем, кем я был, я уже никогда не буду.

А кто же я тогда? Кто же этот человек, который самостоятельно уже не может ни поесть, ни попить, ни помыться, ни даже сходить по-большому в туалет?.. Ведь я таким никогда не был, я не могу быть таким, потому что ЭТО СУЩЕСТВО, которое все продолжают называть моим именем, не укладывается ни в одну из моих моделей обо мне…

Привязанность к тому, как все было хорошо и понятно раньше, порождает в моей Душе смятение и страх. Мое умирание превращается в невыносимые душевные муки, в сущий Ад, потому что отнимает у меня все то, что совсем недавно было для меня и реальным, и доступным, и существенным. Само осознание того факта, что все это уже никогда не будет существовать для меня, приносит мне огромные страдания, сильную душевную боль.

Я постепенно и все явственней начинаю ощущать, что тот, кого все называли Сергеем Васильевичем Цвелевым, кто жил все эти годы, что-то делал, что-то творил, кого-то любил, был вовсе не я, а НЕКТО другой. Я же лежу – беспомощный и забытый всеми – и умираю, словно и не жил вовсе…

Как только мы теряем возможность исполнять привычную для нас в Жизни роль, мы перестаем понимать, кто мы есть на самом деле. Мы настолько привыкаем отождествлять самих себя со своим обликом, своими делами, своим собственным представлением о себе, что когда наступает время уходить из этой Жизни и мы теряем возможность быть в соответствии с этими представлениями, мы перестаем понимать, кто же на самом деле жил, и кто же на самом деле умирает.

Потому что мы постоянно изменяем самим себе, сменяя, в зависимости от нужд и обстоятельств, ту или иную из своих многочисленных масок, вечно живя в угоду каким-то мифическим интересам, сиюминутным желаниям и меркантильным целям.

Страх все потерять, желание любой ценой задержаться в этом Мире, негодование от осознания невозможности этого, – все это создает препятствия для поиска себя истинного и естественного отпускания своей Души. Понимая это, я начинаю, вместо ухода вглубь самого себя, открывать свое Сердце всем людям, навещающим меня и в особенности тем, к кому я сильно привязан.

Все, что прежде мешало глубокому и искреннему моему общению с ними, куда-то отходит, уступая место Любви, Доброте и Открытости. Перед лицом собственной неизбежной Смерти уже не нужно ни смущаться или стесняться кого-то, ни сводить с кем-то счеты или мстить за нанесенные когда-то обиды или зло, ни прощать или упрекать кого-то за несправедливость по отношению ко мне.

Все, что ни случилось в моей Жизни – уже случилось и теперь уже нет никакого смысла удерживать все это в своем Уме. Поэтому я отпускаю всего себя прежнего и чувствую как постепенно все мои привязанности к близким сменяются на Любовь, не имеющую ни причин, ни объяснений, ни границ. Истинная, подлинная Любовь – это не кратковременная эмоция или преходящее чувство, а состояние Бытия, состояние Сознания, не привязанного к объекту.

В этом состоянии возможно только пребывать самому, но его никак нельзя использовать для чего-то или по отношению к кому-то. Я просто начинаю БЫТЬ этим «чем-то» или «кем-то», становлюсь нераздельным со ВСЕМ и ВСЕ перестает быть НЕ МНОЮ. А раз нет отделения, то нет и страха потерять что-то или кого-то, потому что я прекращаю просто быть «лишь только собой», а становлюсь «одним, проявленным во ВСЕМ».

В таком случае, мое отношение ко ВСЕМУ резко меняется, так как мне уже нечего терять и нечего защищать. А это означает, что у меня отпадает необходимость думать о своих неоконченных делах, о нерешенных проблемах, о расставании с близкими, – обо всем, что отстраняет меня от Жизни, от Смерти и от Любви.

Моей задачей перед лицом собственной Смерти будет работа по открыванию самого себя всем своим привязанностям, наблюдая при этом, как бы «со стороны», все мои прежние желания, эмоции, ожидания и проекции. Лишь только таким образом, нажитые в течение всей Жизни модели и ложные персональные представления, смогут покинуть мой Ум и позволят мне умереть самим собой, а не тем, кем я себя считал. В каждом настоящем мгновении Смерти проявляется Истина Бытия, основанная на ясности и Любви, и нет в этой Истине ни умирающего, ни того, кто помогает ему умирать…