Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953

С самого начала «кампания» против взяточничества вряд ли была полномасштабной атакой на коренные причины данного явления: сверхцентрализованное планирование и раздутую бюрократию советской командно-административной системы;скудный доход, низкий престиж и недостаточные профессиональную подготовку и правосознание должностных лиц; острый дефицит товаров и услуг; нехватку жилья; недостаток справедливости в правовой системе; отсутствие у партийного руководства большой охоты всерьез преследовать служебные злоупотребления среди партийцев и (особенно) элит. Как мы видели, все эти условия предоставляли госслужащим обилие возможностей наживаться под сенью сталинского общества. Несмотря на поднятый шум, в ключевых ведомствах существовала довольно сильная оппозиция серьезным мерам по пресечению злоупотреблений. В период послевоенного сталинизма неформальные отношения, связывавшие государственных функционеров и все остальное население, приобрели фундаментальное значение для деятельности государства и экономики². Рамки кампании ограничивались помешательством режима на секретности, нежеланием обсуждать реальные параметры проблемы в печати, сосредоточенностью не на тех мишенях и великой заботой об имидже СССР за рубежом в первые годы «холодной войны».

Говорят, на закате Российской империи ее правительство одной рукой энергично пыталось искоренить взяточничество, другой рукой не менее энергично, хоть и неумышленно, культивируя условия, которые породили новое поколение взяточников³. То же самое можно было наблюдать в 1940-е, 1950-е, 1960-е гг. и далее. Даже когда режим неуклюже накидывался на взяточничество, одновременно он упрочивал условия, способствовавшие расцвету последнего.

Письмо, положившее начало кампании

3 мая 1946 г. П. И. Минин, член партии, работник Политического управления Бакинского военного округа, написал отчаянное письмо И. В. Сталину. Минин послал письмо в Особый сектор ЦК, вероятно, надеясь, что по этому каналу оно дойдет до самого Сталина. Он описывал «эпидемию» взяточничества и ее пагубные последствия⁴. Гневный и раздраженный тон письма, ныне хранящегося в архиве Министерства юстиции СССР, служит ярким выражением недовольства автора упадком социальных норм, формальных государственных механизмов и нравственности, имевшим, по его мнению, место во время и после Великой Отечественной войны. Письмо Минина в конечном счете было специально отобрано среди других, чтобы инициировать послевоенную «кампанию» против взяточничества.

Минин не касался бартера, обмена на теневом рынке «в интересах производства», блата и других типов неформальных отношений, распространенных среди руководителей промышленных предприятий и колхозов, которые всеми силами старались раздобыть нужные материалы и выполнить амбициозные планы. Он обращал внимание на повседневные поборы, на то, что бюрократы принимают взятки от советских людей, пытающихся приобрести какие-либо дефицитные товары или услуги. От взяточничества, писал он, страдает население, которое еле сводит концы с концами, но вынуждено иметь дело с государственными функционерами, требующими за необходимые услуги плату.

Из-за военной разрухи, пишет Минин, «взятки сейчас становятся весьма распространенным явлением». С 1943-1944 гг., по его словам, наблюдается расцвет подобного рода преступлений среди государственных бюрократов, многие из которых чрезвычайно обнаглели. Взятки «берутся и даются людьми самых различных профессий и в самых различных формах». Сосредоточившись на вездесущности взятки в повседневной жизни, Минин сетует, что почтальонам нужно «вознаграждение» за доставку писем и телеграмм, а если не заплатить, то корреспонденция будет «затеряна» или доставлена с большой задержкой. Монтеры не желают без платы подключать газ и воду. Железнодорожники требуют с пассажиров «мзду» за проезд или провоз багажа. Преподаватели вузов берут взятки за прием в институты или допуск студентов к экзаменам. В целом, подытоживает Минин, взяточничество «стало серьезным злом и опасностью, с которыми нужно повести решительную борьбу».