Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953

Однако зависимость от вынужденных осведомителей с темным прошлым вызывала и беспокойство. Неудивительно, что такие осведомители часто оказывались ненадежными. Многие из них, констатируется в докладах, «двурушники», которые поставляют одну «дезинформацию» и «сращиваются с преступным элементом»⁵⁶. К тому же, как заметили сотрудники ОБХСС в 1948 г., подобные осведомители нередко использовали свои особые отношения с милицией в качестве ширмы для новых незаконных делишек: «В ряде случаев расхитители, взяточники и спекулянты, состоя в агентурно-осведомительной сети ОБХСС, прикрываются этой связью с органами милиции и безнаказанно совершают преступления и тем самым дискредитируют органы милиции»⁵⁷. В 1952 г. МВД предприняло некоторые шаги (правда, не слишком существенные) к устранению этого недостатка. Явно принимая желаемое за действительное, оно издало приказ, разрешавший вербовать преступника в осведомители, только если он «признался во всех преступлениях и выдал свои преступные связи»⁵⁸. Судя по жалобам кураторов, такое условие вряд ли гарантировало ответственное поведение. В иных случаях, по словам начальников ОБХСС, информаторы с криминальным прошлым часто попадали под влияние тех самых людей, которых должны были разоблачать, и «вновь становились на путь преступлений»⁵⁹. Возникала сюрреалистическая ситуация: милиции приходилось вербовать новых осведомителей, чтобы следить за уже имеющимися.

МВД выражало озабоченность неспособностью сотрудников ОБХСС «обеспечить конспирацию», то есть не выдать личность осведомителя. Осведомителям грозило многое, в том числе общественный остракизм, потеря работы, даже насилие. Однако руководство приводило многочисленные примеры, когда кураторы компрометировали своих информаторов. Один милиционер вызывал агентов и осведомителей на тайные встречи, посылая им домой или на работу обычные, незашифрованные открытки. Другие встречались с осведомителями (или называли их по имени в разговорах) в таких общественных местах, как парки или рестораны, не давая себе труда скрыть свою принадлежность к органам внутренних дел. В МВД для подобных промахов был особый термин – «расконспирация»⁶⁰.

В конечном счете забота правоохранительных органов о соблюдении сотрудниками правил конспирации раскрывает их точку зрения на борьбу с такими преступлениями, как взяточничество: это борьба одной конспиративной организации – милиции с ее несовершенными союзниками, осведомителями, – против почти бесконечного множества других – сравнительно небольших, но зачастую неприступных и весьма опасных криминальных группировок. Иногда закрадывается мысль, будто режим боялся, что проигрывает в такой борьбе.

«Недонесение»

Государство зависело от осведомителей, привлекаемых из рядов населения для сбора информации о посягательствах на государственные интересы, включая злоупотребления государственных же должностных лиц. Как мы видели, эти сложные взаимоотношения создавали определенные проблемы. Конечно, многие осведомители трудились на совесть, и делали это по ряду причин, указанных выше. Однако стоит допустить, что существовали другие варианты, затруднявшие режиму поиск достоверной информации. В данном контексте не мешает обратить внимание на связанную с упомянутой, но почти полностью игнорируемую группу людей – тех, кто ничего не сообщал, кто хранил молчание, кто предпочитал не сигнализировать о правонарушениях.