Читаем Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты полностью

Концептуальный подход к искусству, когда важно соавторство художника и зрителя, повлиял на возникновение таких форм творчества, где зритель максимально вовлечён в процесс создания произведения – оно возникает у него на глазах и нередко с его участием. Многообразие этих форм называется акционизмом, одной из разновидностей которых является перформанс[34].

Долгое время живопись и ваяние были таинством, до которого допускались только ученики и помощники мастера, остальным же открывался готовый результат работы. Выход за эти рамки обозначился в конце XIX века, когда импрессионисты начали писать картины так, чтобы нанесённые на них краски были смешаны не на палитре, а в глазах зрителя – без его участия картина казалась незавершённой. Уделяя внимание действию в момент создания работы, Джексон Поллок также стал предтечей перформанса. Настоящий переход к этому виду искусства совершил Ив Кляйн, его необычные монохромы появлялись на глазах аудитории: используя вместо кисти тела живых стройных женщин, он намазывал их синей краской, а они прислонялись к холсту для создания отпечатка.

Если вспомнить, что живопись, скульптура и архитектура являются пространственными видами искусства, а музыка и литература – временными, то перформанс совмещает в себе и то и другое. В нём важны как внешняя форма, так и происходящее, видимое и слышимое, развивающееся не только в пространстве, но и во времени. Поэтому перформанс можно считать ещё и ответом на проблему технической воспроизводимости искусства: один и тот же перформанс невозможно повторить в точности, ведь даже если действия художника будут теми же, зритель и его восприятие всегда будут разными.


Ив Кляйн. Антропометрии. 1960 г. Музей королевы Софии, Мадрид

Важно, чтобы произведение-процесс, задуманное художником, не казалось банальным, повседневным, поэтому действия перформансиста всегда необычны и эпатажны.

Один из первых перформансов в истории XX века, исполненный немецким художником Йозефом Бойсом в 1965 году, «Как объяснить картины мёртвому зайцу» был далёк от банальности. Покрыв голову мёдом и золотой фольгой, Бойс перемещался от картины к картине с тушкой мёртвого животного, относясь к ней как к живой – «помогал» зайцу ходить, вертеть головой, приближал его к картинам. Действия, которые могут показаться здравому уму крайне странными, были срежиссированы художником, одновременно превратившимся в актёра. Зрители не были активными участниками перформанса, а являлись наблюдателями – они находились за стеклом, то есть в другом пространстве, однако действия художника вывели их за рамки обыденности и приобщили к совсем другому миру.


Бойс с зайцем во время перформанса. Фото


Покрасив голову в золотой цвет (символ вечности и божественной силы), общаясь с мёртвым зайцем, Бойс перевоплотился в шамана, древнего жреца, которому открыты тайны мироздания и связь с богами. Это важные приёмы для дальнейшего развития перформанса. Художник выступает в нём особенным героем, уподобляет свои действия ритуальным и так становится проводником важных идей. Перформансист действует необычно и эпатажно, напоминая юродивого, который удивляет публику. Подвергаясь осуждению и насмешкам, а иногда и сильным негативным реакциям, он следует своему замыслу и искренне стремится обратить к нему зрителя, заставить его думать по-новому. Таким образом, перформанс можно назвать разновидностью концептуализма, в которой идея транслируется через действия.


Леннон и Йоко Оно во время постельного протеста. Фото. 1969 г.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению – как источник гордости и как предмет громкой полемики. Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования – развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой.

Катя Дианина

Искусствоведение