Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Теология освобождения Гутьерреса — вызов теологиям первого мира и основа теологии Латинской Америки. Он провозглашает новый субъект в освободительной практике, новое понимание человеческого существования, новую интерпретацию христианства и новый способ теологической рефлексии. Происходит своего рода «Коперников переворот» в богословии[212]. Писание, веру и историю надо рассматривать глазами угнетенных и говорить на их языке.

Для Гутьерреса центр теологической рефлексии — сначала сами бедные, а затем — любовь к ним Бога. Необходима трансформация исторической практики в свете освобождения, интерпретация христианской традиции как «аналогии любви», через которую Бог и человечество соединяются с угнетенными — носителями Благой Вести. Он рассматривает три значения бедности — антигуманный недостаток материальных благ, открытость Богу и солидарность. Для него неимущие служат доказательством Божественного присутствия: «Мы чувствуем Бога в народе; то, что делается для других, делается для Господа... Нищета — это выражение греха, что есть отрицание любви. Поэтому она несовместима с приходом Царства Божьего, царства любви и справедливости»[213]. Нищету не исцелить щедростью, только обязательством установить совершенно иной социальный строй.

Гутьеррес писал, что бедные хотят быть активными субъектами своей истории и изобрести радикально другое общество. Их угнетают «субъекты», богатые победители, которые интерпретировали историю по-своему. История должна пониматься снизу, исходя из судьбы тех, кто был исключен из процесса ее творения и интерпретации. неимущие представляют историю, которую современность скрывает, — историю «других».

Согласно Гутьерресу, переживание и выражение христианства в освободительной практике бедных — кайрос — особое время, когда Бог по-новому проявляется в истории: «Среди многообразных видов страдания нечто новое рождается в Латинской Америке. Это позволяет говорить о кайросе, благоприятном времени, — моменте, когда Господь стучится в двери духовного сообщества, которое живет в Латинской Америке»[214].

«Будучи поставлен перед социальной проблемой, христианин реагирует, надо сказать, пророчески, когда интуитивно определяет несоответствие Божественному плану. Бедность оскорбляет человека и Бога — это грех. Нужно бороться за справедливость и права угнетенных. Это для него человеческий и христианский императив. в этот момент его размышления не выражены на критическом уровне, только на интуитивном, синтетическом уровне. Тем не менее это составляет настоящую народную теологию (Народа Бога) с его правдой и практичностью», — пишет ученый Леонардо Бофф[215].

Не так давно, в 1999 году, он же заметил, что «христианство только тогда сможет утверждать, что придерживается наследия Иисуса Христа, когда разорвет связи с власть имущими этого мира, рассмотрит свою интеграцию в западную культуру в более относительных терминах и примет сторону угнетенных мира сего — тех, кто сейчас составляет до 2/3 человечества»[216].

Практика (praxis)

Акцент на практическую деятельность является, возможно, самой перспективной идеей богословия освобождения. Теология — «критическая рефлексия над практикой в свете Слова Божьего»... «Все политические теологии, богословия надежды, революции или освобождения не стоят одного акта искренней солидарности с эксплуатируемыми социальными классами. Они не стоят даже одного проявления веры, любви и надежды, воплощенного — так или иначе — в активном участии в освобождении людей от всего, что дегуманизирует их и мешает жить в соответствии со Словом Божьим»[217].

Теологи освобождения настаивают, что богословие вторично по отношению к работе с бедными. Это форма критической рефлексии над христианской практикой, переход от абстракций к жизни по вере. Практическое действие — необходимая составная часть процесса познания. Это тот момент, когда теория и действие проявляются в своем единстве. Самое важное здесь — правильное действие (ортопрактика), противопоставляемая ортодоксальности (правильной вере) и всему, что отвергает свободу угнетенных. Практика — революционное действие на стороне бедных и угнетенных, из которого неизбежно следует теологическое понимание. Акцент на практику — искупление христианской традиции чрезмерной концентрации на вере в ущерб действию. Происходит радикальное отторжение реальности и провозглашение новой на ее место.

Именно в практическом действии проявляется вера. Богословие освобождения следует словам Святого Иакова, который писал, что мы должны быть исполнителями слова, а не только слушателями его (Иак.1:22). Надо также вспомнить Христа, который говорил, что блаженны не те, кто только слышал Слово Божье, но те, кто исполнил его (Лк. 11:27,28). Теологию не надо просто изучать, ее надо делать. Христос приносит освобождение не только учением, но и своим образом жизни.