Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Точно так же, когда мы подводим часть нашего существование под какое-то основание, эта часть становится составляющей данного основания. Например, по нашему убеждению, справедливость сакральна. Это — та ценность, которая стала частью нас благодаря нашей связи и контакту с ней. Если я пожертвую тысячу долларов своих собственных денег на установление справедливости, эта тысяча долларов впитает в себя святость справедливости. Пока эти деньги лежали в моем кармане, они были просто тысячей долларов. Когда я отказываюсь от них во имя справедливости, они обретают иной вид, поскольку трансформируются в сущность справедливости. Или, к примеру, у нас есть какие-то деньги и мы кормим группу бедных. Если кормление бедняков имеет на себе отблеск святости, то количество денег, которое ушло из наших карманов на это мероприятие, приобретает определенную ценность. Иными словами, им становится присуща не рыночная, а духовная ценность. Если мы потратили такое же количество денег на распространение пищи духовной, например, на написание, перевод или публикацию книги, эти деньги находят новую ценность, степень которой зависит от того, насколько сакрально само действие в данном вопросе. Иначе говоря, деньги утрачивают свое существование в собственном смысле слова, однако они обретают новое существование и ценность. В действительности деньги являются внешним мерилом энергии и силы. Если все они ушли на вечеринки, то в таком случае приобретают профанную ценность, хотя некоторые думают, что она является священной! Деньги подобны керосину и бензину, которые в состоянии привести в движение машину или зажечь лампу. Однажды деньги потрачены, и лампа зажжена, и деньги превращаются в духовную энергию, зависящую от того, за что они были заплачены. То, что потрачено, не имеет собственной независимой ценности. Эта ценность принадлежит мне — тому, кто их израсходовал. Данное количество денег было частью меня. Так, святость мотивации траты этих денег отражается на мне. Ее ценность возвращается ко мне. Я заслужил ее постольку, поскольку эти деньги были частью моего существования. Сто долларов, которые я пожертвовал на установление справедливости, сами превращаются в «святость справедливости». Святость справедливости обратилась в «деньги», иными словами, нечто абсолютно материальное и экономическое. Таким образом, если они пожертвованы на кормление бедных, ценность такого поступка переносится на сами деньги. Однако то же самое количество денег, изведенное на непристойные вечеринки, не приобретает ценности. Они становятся даже ничтожнее, нежели просто материальная ценность. С этой точки зрения, мы можем сформулировать следующий принцип: «Все обретает собственную ценность сообразно тому, на что было потрачено». Будучи отрицаемым, нечто утверждается. Иными словами, при отрицании его существования утверждается его ценность. В самоуничтожении оно достигает вечности цели, при условии, что данная цель представляет собой что-то вечное, как, например, идеал, ценность, свобода, справедливость, милосердие, мысль или знание. Деньги, пожертвованные на благо приобретения знаний, исчезают из чьего-либо кармана, так что их количество равняется нулю, но в то же время они обращаются в ценность тех знаний, на которые они были израсходованы.

Точно так же, как деньги являются частью моего существования, само мое существование, моя биологическая жизнь, мои инстинкты и мое время являются составляющими меня. Предположим, я потратил час своего собственного времени на то, чтобы заработать денег. Поскольку зарабатывание денег лишено какой бы то ни было ценности, этот час также не может обрести никакой ценности, ибо я принес его в жертву тому, что не ценно и не свято. Но если тот же самый час я отвел на то, чтобы совершенно безвозмездно дать кому-нибудь знания и направить его на истинный путь, этот час был потрачен на нечто ценное. Час берет на себя ценность той цели, на которую он был отдан.