Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

Такого мнения придерживается и Сидни X. Гриффит, эксперт по арабскому христианству. «Кажущаяся близость Корана к позициям, ранее выражаемым иудео-христианами, – пишет он, – едва ли может служить свидетельством того, что в Аравии VII века реально существовали иудео-христианские общины»[267]. Также и Габриэль Саид Рейнольдс, профессор исламских исследований в Университете Нотр-Дам, доказывает, что аль-Насара из Корана – скорее всего все христиане вообще, а считающие иначе «вчитывают» в текст Корана слишком много своих предположений. Критикует Рейнольдс и «мотив ориенталистских исследований Корана», состоящий в «поиске христианских еретиков, с которыми мог встречаться Мухаммад, как объяснения коранического материала о христианах». Эти ученые, замечает он, упускают из виду, что Коран говорит на собственном языке и прекрасно владеет такими риторическими приемами, как гипербола и ирония[268].

Короче говоря, академическая дискуссия о том, кто такие аль-Насара из Корана, явно далека от завершения. Тезис, что они могут быть идентичны назореям или иудео-христианам, остается интересной гипотезой – но не более.

Значит ли это, что историческая связь, которую мы ищем – недостающее звено между иудео-христианством и исламом, – обречена скрываться во тьме?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, добавим в головоломку еще один элемент.

Послание на камне

В 1980-х годах покойный израильский археолог Иегуда Д.Нево проводил интересную работу в пустыне Негев на юге Израиля. Его внимание привлекли надписи на камнях в этом районе: все они были на арабском языке и датировались VII–VIII веками. Поблизости от Зде-Боке, киббуца, основанного в 1952 году для орошения безводной пустыни, в котором и сейчас проживает несколько сотен израильтян, Нево наткнулся на нечто особенно любопытное. Нечто, способное пролить свет на ранний ислам.

Нево умер в 1992 году, а в следующем году, уже после его кончины, была опубликована статья под заглавием «К до-истории ислама». Начинается статья с откровенного признания, что Нево вдохновлялся гипотезой «позднего происхождения» ислама, предполагающей, что Коран – поздний документ, созданный в VIII веке в Месопотамии «арабской империей», которой для подкрепления ее политических притязаний потребовалась эта благочестивая выдумка. Однако в следующие десятилетия после Нево гипотеза позднего происхождения была практически опровергнута: лингвистическое исследование показало, что Коран – «продукт древнейшего периода существования [мусульманской] общины в западной Аравии»[269]. Более того, еще за десять лет до того, в 1980-х годах, «гипотезу позднего Корана» опровергло проведенное в Германии исследование древней рукописи Корана, обнаруженной в Йемене: оказалось, что свиток относится к началу VII века – куда уж раньше![270]

Однако сами находки Нево важнее его теоретической концепции. Некоторые из открытых и изученных им надписей включали даты: от первого пятидесятилетия ислама (660–680 годы н. э.) до второго столетия (780-е годы н. э.) Но, главное, эти надписи чрезвычайно различались по контексту. Древнейшие из них были явно монотеистическими, с воззваниями к Аллаху – то есть, по-арабски, к Богу – однако без всякого открыто исламского содержания, например ссылок на пророка Мухаммада. Поэтому Нево назвал эти надписи «до-Мухаммадовыми текстами». Позднейшие надписи, напротив, были явно исламскими: «Нет Бога, кроме Аллаха, – читаем мы в одной из них, – и Мухаммад слуга и посланник Его»[271].

Среди до-Мухаммадовых текстов особенно примечателен один. Этот текст, найденный на камне близ Зде-Боке, – короткая молитва о прощении. Заканчивается она таким стихом:

Amin rabb-l-alamin rabb Musa wa ‘Isa[272]

.

То есть: «Аминь, Господь миров, Господь Моисея и Иисуса».

Мусульмане, в первый раз прочтя этот арабский стих, могут испытать трепет – такой же, как испытал я, когда прочел это впервые. Дело в том, что используемый здесь термин «рабб-л-аламин», «Господь миров», прекрасно знаком почти всем мусульманам мира. Он из первой строки самой первой главы Корана, «Фатиха», или «Начало», которая читается так: «Хвала Аллаху, Господу миров». Снова и снова повторяется эта строка каждый день, на всем земном шаре, в каждой мусульманской молитве.

Но смотрите: в этом, очень исламском по звучанию стихе, нет упоминаний пророка Мухаммада. Бог назван здесь «Господом Моисея и Иисуса», а не Господом Мухаммада – от мусульманского автора такого упущения ожидать странно. Вот почему Нево отнес этот текст к «до-Мухаммадовым». Иными словами, его написал не мусульманин. А кто?