Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком

[длинная цитата] Тогда спроси его [сарацина]: «А Дух и Слово Божье, о которых говорится в твоем Писании, сотворены или не сотворены?» И если он скажет: «Сотворены», отвечай ему: «А кто сотворил Дух и Слово Божье?» И если, принужденный необходимостью, он ответит, что их сотворил Бог, скажи: «А прежде чем Бог сотворил Слово и Дух, у Него, выходит, не было ни Духа, ни Слова?»

И он побежит от тебя, не зная, что ответить. Ибо те, кто так думает, для сарацинов еретики, презренные и отвергаемые; и он весьма испугается, что ты можешь рассказать о нем другим сарацинам[465].

«Еретики», о которых упоминает здесь Иоанн Дамаскин, настаивавшие, что Слово Божье сотворено Богом, были предшественниками Мутазилла. Это одна из ранних школ исламского богословия, получившая свое название за то, что страстно защищала три взаимосвязанных учения: действиями людей управляет их свободная воля, а не божественное предопределение; человеческий разум, наряду с откровением, способен находить истину; Коран – книга «сотворенная», а не существовавшая вечно. Империя Омейядов, в эпоху которой начались эти споры, не одобряла учения Мутазилла по циничным, чисто политическим, причинам и сурово подавляла мутазилитов[466]. Вот почему «сарацин» в этой гипотетической дискуссии должен «весьма испугаться» высказывать свои взгляды вслух.

Однако у ученых-мутазилитов были веские причины придерживаться своих взглядов. Они понимали, что отрицание свободы воли подрывает божественную справедливость: Бог предстает капризным существом, награждающим и наказывающим беспомощных «марионеток» по собственному произволу. Отрицание разума, рассуждали они, заставляет отвергнуть греческую премудрость, которой они так восхищались; тогда исламская мысль замкнется в себе. И наконец, если считать Коран «несотворен-ным», вечным, как сам Бог – это подрывает Единство Бога.

Более того, это третье учение необходимо было для ответа на аргумент, с которым приходилось спорить мусульманской мысли – аргумент Иоанна Дамаскина: если мусульмане верят, что Слово Божье «не сотворено», как же отрицают вечность Христа, если их собственное писание именует его «Словом Божьим»?[467]

Слово Бога и Дух Бога

Термин «слово», или калима, в Коране используется применительно к Иисусу трижды. В первый раз он назван «Словом от Бога», которое «подтвердит» Яхья, то есть Иоанн Креститель[468]. Во второй раз мы слышим, как ангелы говорят Марии во время благовещения:

И вспомните, как ангелы сказали:
«Марйам, Бог шлет тебе благую Весть о Слове от Него,
Имя которому— Мессия Иса, сын Марйам,
Кто будет славен в этом мире и в другом, —
Один из тех, кто к Господу приближен».[469]

Третий – это стих, призывающий христиан перестать говорить, что Бог есть Троица, и признать, что «Аллах – один единый Бог». Далее в этом стихе объясняется природа Мессии: «Мессия Иса, сын Марйам, – посланник от Аллаха, и Его Слово, которое в Мариам Он воплотил, и Дух как милость от Него»[470].

Титул «посланник Божий» – расулуллах в Коране обычен и употребляется по отношению ко всем пророкам, от Авраама и Моисея до Мухаммада. Однако Иисус, как видим, не просто пророк. Он также «Слово от Бога», даже «Слово Бога», и «Дух от Бога».

Оба термина, «Слово» и «Дух», нигде более в Коране не используются применительно к человеку; поэтому естественно, что на протяжении столетий они возбуждали любопытство и служили предметом споров. Христиане, внимательно читавшие Коран, как Иоанн Дамаскин, видели в них отражение христологии Слова, основанной на вступительных строках Четвертого евангелия: «Вначале было Слово, и Слово было от Бога, и Слово было Богом… И Слово стало плотью и обитало с нами». Современный христианский ученый, основываясь на этом очевидном параллелизме, писал даже о «христианском потенциале Корана»[471].