Исландские пряди

Вдоль всего покоя были разведены большие костры, так как в то время у людей было в обычае пить пиво у огня. Епископ облекся во все свои епископские ризы и освятил воду, а потом в этом облачении, с митрой на голове и с епископским посохом в руке, подошел к огню. Он освятил огонь и окропил его водой. Затем в покой, грозно завывая, вошли те двое берсерков, оба кусали ободья своих щитов и держали в руках обнаженные мечи. Они собрались было пройти через огонь, но все произошло куда быстрее, чем они рассчитывали, и они оба упали ничком, споткнувшись о горящие поленья. Тут пламя охватило их, и притом с такой силой, что они вскорости сгорели, и были уже мертвы, когда их вытащили из огня. Их перенесли в лощину и там похоронили, поэтому с той поры она зовется Лощиной Хауков[170].

Фридрек епископ сотворил крестное знамение и шагнул в огонь, в самую его середину, а потом прошел сквозь огонь вдоль всего покоя, и пламя расступалось перед ним в обе стороны, как если бы его сдувало ветром. При этом он вовсе не чувствовал пагубного жара, идущего от огня, и не было опалено ни краешка его облачения. После этого многие из тех, кто видал это величайшее чудо, обратились к Богу.

Гуннлауг монах[171] рассказывает, что он слыхал об этом происшествии от правдивого человека, Глума сына Торгильса, а Глум узнал об этом от человека, которого звали Арнор сын Арндис.

Олав из Лощины Хауков позднее воздвиг на своем дворе церковь[172], и Торвальд раздобыл ему для этого лесу.

5

Епископ и Торвальд постоянно прилагали все усилия, чтобы привести как можно больше людей к Господу. Чтобы проповедовать слово Божье, они разъезжали не только по соседним округам, но и по всей Исландии.

Когда подошло время альтинга, они прибыли на запад в Лощину[173] в Долины Широкого Фьорда. Торарина бонда[174] не было дома, однако его хозяйка, Фридгерд, дочь Торда с Мыса, поначалу хорошо приняла их. Торвальд рассказывал людям о вере, а тем временем Фридгерд в доме совершала жертвоприношения, так что оба они слыхали, что говорит другой. Фридгерд ответила на слова Торвальда коротко и злобно, а Скегги, их с Торарином сын, принялся насмехаться над тем, что сказал Торвальд.

Торвальд сложил об этом такую вису:

Слово слушать Божье
мужи не охочи;
божницы кропитель
осмеял нас дерзко.
Ветхая, волхвуя,
над требищем скальду—
да накажет жрицу
Бог — слала проклятья[175]

.

Ничего не сообщается о том, чтобы кто-нибудь из жителей западной четверти[176] перешел в христианство, прислушавшись к их речам. Однако, когда они ездили по северным округам, то там истинную веру приняли некоторые знатные люди: Энунд сын Торгильса, сына Греньяда в Долине Дымов[177], Хленни из Грязей в Островном Фьорде[178] и Торвард с хутора Горный Кряж, что у Долины Хьяльти[179]. Одного брата Торварда звали Арнгейр, а другого Торд. Он был сыном Мудрого Бёдвара сына Андотта, первопоселенца, который жил в Лесном Заливе[180]. Эти и многие другие люди в северной четверти сделались добрыми христианами, но было там и немало таких, кто, хотя и не пожелал тогда креститься, поверили в Христа, перестали приносить жертвы идолам, оставили все языческие обычаи и не захотели больше платить подати на содержание капищ[181]. Язычники поэтому были злы на Фридрека епископа и питали вражду ко всем, кто был с ним в согласии.

Торвард сын Мудрого Бёдвара велел соорудить на своем хуторе Горный Кряж церковь и держал при себе священника, которого ему дал епископ, чтобы тот служил для него мессы и совершал божественные службы. Это очень рассердило Клауви сына Торвальда, внука Рэва, что жил на Склоне у Потоков[182]. Клауви был человек влиятельный. Он отправился к братьям Торварда, Арнгейру и Торду, с тем, чтобы предложить им на выбор, что им больше по душе — убить священника или сжечь церковь.

Арнгейр отвечает:

— Я бы не стал советовать ни тебе, ни кому-нибудь другому из моих друзей убивать священника, так как Торвард, мой брат, прежде жестоко мстил и за куда меньшие оскорбления, чем, я уверен, ему покажется это. Однако я за то, чтобы ты сжег церковь.

Торд с неодобрением отнесся к их замыслу.

Немного погодя Клауви отправился ночью с десятком людей жечь церковь. А когда они поравнялись с ней и зашли в церковную ограду, то почувствовали невыносимый жар и увидали, что из окон церкви потоком летят искры. Они ушли, решив, что церковь внутри охвачена пламенем.