Исландские пряди

Приходит он к покоям Фрейи, а те стоят на запоре. Он попытался попасть внутрь, но не смог. Снаружи было очень холодно, так что он совсем продрог. Тогда он обернулся мухой и облетел все засовы и щели, однако нигде не смог отыскать такого отверстия, через которое он мог бы пролезть внутрь[218]. Только наверху под самой крышей нашел он наконец дыру, да и ту не больше, чем чтобы просунуть иголку. Сквозь эту-то дыру он и прополз внутрь. Оказавшись там, он стал вглядываться, как только мог пристально, нет ли там кого-нибудь, кто бы бодрствовал, и убедился, что все покои погружены в сон. Затем он приблизился к постели Фрейи и удостоверился в том, что ожерелье у нее на шее и что обращено оно застежкой вниз. Тогда Локи обернулся блохой. Он садится Фрейе на щеку и кусает ее, так что она просыпается, переворачивается и засыпает вновь. После этого Локи сбрасывает с себя обличье блохи, расстегивает на ней ожерелье, отпирает покои, уходит и приносит ожерелье Одину. Наутро Фрейя просыпается и видит, что двери открыты, но не взломаны, а драгоценное ожерелье исчезло. Она догадывается, чьи это могут быть проделки. Едва одевшись, она направляется прямиком в палаты к Одину конунгу и заводит речь о том, что он дурно поступил, приказав похитить у нее ее сокровище, и просит его вернуть ей ее драгоценное ожерелье.

Один говорит, что она никогда его не получит, принимая во внимание то, как оно ей досталось:

— Разве что ты сумеешь подстроить так, чтобы два правителя, каждому из которых служат по двадцать конунгов, поссорились и затеяли сражение и попали под власть таких могучих чар и заклинаний, что стоит им только пасть, как они тотчас же восстанут и примутся биться вновь, если только не появится какой-нибудь христианин, настолько отважный и в придачу наделенный столь великой удачей его государя, что он осмелится вмешаться в эту битву и, взявшись за оружие, сразить этих людей. Только тогда и не раньше закончится их ратный труд, кто бы ни оказался тот хёвдинг, которому выпадет освободить их от этого тягчайшего бремени и страданий, вызванных их пагубным занятием.

Фрейя согласилась на это и получила назад ожерелье.

По прошествии двадцати четырех зим со времени гибели Фридфроди в Упплёнде в Норвегии правил конунг по имени Эрлинг. У него была жена и двое сыновей, старшего из них звали Сёрли Сильный, а младшего Эрленд[219]. Оба они подавали большие надежды, но Сёрли был сильнейшим из братьев. Как только они вошли в возраст, они стали ходить в походы. Они оба бились с Синдри Викингом сыном Свейгира, сына Хаки, морского конунга, в шхерах Эльва[220], и Синдри Викинг пал там со всем своим войском. В этом сражении пал также Эрленд сын Эрлинга. После этого Сёрли уплыл в Восточное Море[221] и принялся воевать там. Он совершил столько славных подвигов, что всех их не описать.

О Хальвдане

Одного конунга звали Хальвдан. Он правил в Дании[222]. Он жил в месте, которое называется Хроискельда[223]. Он был женат на Хведне Старшей. Их сыновьями были Хёгни и Хакон. Оба они выделялись ростом и силой, а также всяческими достоинствами. Не успели они возмужать, как отправились в поход.

Теперь нужно возвратиться к Сёрли и рассказать о том, что одной осенью он направляется в Данию. Хальвдан конунг собирался тогда на сход конунгов. Он был уже в преклонных летах, когда произошло то, о чем здесь рассказывается. У него был боевой корабль, такой превосходный, что не было в Северных Странах другого корабля, который мог бы сравниться с ним в прочности и великолепии. Он стоял на якоре в гавани, пока Хальвдан конунг находился на суше и отдавал распоряжения сварить брагу для пиршества перед своим отплытием. И когда Сёрли увидал этот корабль, его сердце охватило неодолимое желание завладеть им во что бы то ни стало. И неудивительно, ведь многие говорят, что в Северных Странах никогда не бывало более драгоценного боевого корабля, если не считать Ладьи[224] и Всплеска[225], а также Великого Змея[226]. Тогда он обратился к своим людям и сказал, чтобы они приготовились к бою:

— Потому что мы должны убить Хальвдана конунга и завладеть кораблем.

Ему отвечает человек по имени Сэвар, который стоял на носу и был его окольничим:

— Негоже это, государь, — говорит он, — ведь Хальвдан большой предводитель и славный муж. А кроме того, у него двое сыновей, которые не преминут отомстить за него, и оба они уже успели стяжать себе славу.

— Даже если им не сыскать равных, — сказал Сёрли, — я все равно намерен биться, как поступал раньше.