Исландские пряди

Зачастую в «прядях о крещении» рассказывается об обращении неких «трудных» подданных — людей, которые, несмотря на посылаемые им приглашения, упорствовали в своем нежелании по собственной воле явиться к государю и принять крещение. Это могли быть как ярые язычники-идолопоклонники, вроде Рауда, героя «Пряди о Рёгнвальде и Рауде», — владельцы капищ и большие почитатели древних богов, обычно изображаемые усердными «жертвователями» (blótmaðr mikill), так и стихийные безбожники, вроде Эйндриди Широкостопого, согласно употребляемой в таких случаях устойчивой формуле, верившие только «в собственную силу и мощь» (á mátt sinn ok megin) и привыкшие во всем полагаться исключительно на самих себя. Тогда как попытки убедить первых отказаться от обычая предков не всегда увенчивались успехом и иные из них предпочитали принять смерть, но сохранить верность языческим богам (ср. «Прядь о Рауде Могучем»), вторые рано или поздно непременно становились добрыми христианами. Подобные герои-атеисты нередко появляются и в так называемых сагах о древних временах, действие которых происходит задолго до наступления эпохи «смены обычаев» (siðaskipti), как исландцы именовали христианизацию. Так, в саге о прославленном легендарном герое, датском конунге Хрольве Жердинке, и его двенадцати витязях (см. о них в «Пряди о Токи сыне Токи») сообщается, что ни сам этот конунг, ни его воины никогда не приносили жертв богам и верили только «в свою силу и мощь», поскольку в те времена (VI в.) в Северных Странах еще не исповедовали христианство и, стало быть, «они не ведали своего создателя».

В научной литературе высказывалось мнение, что получившая немалое распространение в древнеисландской прозе тема безбожия и в самом деле могла отражать религиозные представления эпохи викингов (конец VIII — начало XI в.) — времени далеких заморских походов и колонизации новых земель, в результате которых обрывались старые социальные связи и традиции культа[2027]. Нельзя не вспомнить в этой связи заявление одного из таких постранствовавших по миру безбожников, Барда Толстого, персонажа «Пряди о Торвальде Тасальди», который сообщает посланцу Олава Трюггвасона, что ему довелось побывать во множестве земель и повидать на своем веку «как великанов, так и черных людей», но никто из них не смог одолеть его, а потому он «издавна привык верить только в собственную силу и мощь». И тем не менее можно не сомневаться в ученом происхождении этой темы в древнескандинавской литературе[2028]: не будем забывать, что саги и пряди записывались в XIII-XIV вв. авторами-христианами, которые, при всей объективности и беспристрастности сагового повествования, зачастую не скрывали своего враждебного отношения к языческим богам, в Средневековье считавшимся демонами. Неудивительно, что, идеализируя славных героев прошлого, они стремились исключить их из числа язычников, объявляя об их отказе от поклонения «вырезанным богам» (skurð goð) — идолам.