Исландские пряди

Так и вышло, как сказал ярл, и Хроллауг уехал в Исландию. Он был человек выдающийся, и между ним и Харальдом конунгом была большая дружба, однако он никогда больше не возвращался в Норвегию. Харальд конунг послал Хроллаугу отменный меч, разукрашенный рог и золотое запястье весом в пять эйриров[487]. Этот меч потом носил Коль, сын Халля с Побережья[488]. Хроллауг считался самым знатным из первопоселенцев в Восточных Фьордах. Хроллауг был отцом Гицура[489] Охладителя Потока, который был женат на Гроа дочери Торда, сына Иллуги. Их дочерью была Тордис мать Халля с Побережья. Халль с Побережья был женат на Йорейд дочери Тидранди. Их сыном был Торстейн, отец Магнуса, дед Эйнара, прадед Магнуса епископа[490]. Другой сын Халля с Побережья был Эгиль, отец Торгерд, матери епископа Йона Святого[491]. Торвард сын Халля был отцом Торгерд[492], матери Йорунн, бабки Халля священника, отца Гицура, деда Магнуса епископа[493]. Ингвильд дочь Халля с Побережья была матерью Торей, бабкой священника Сэмунда Мудрого[494]. Тордис дочь Халля[495] была матерью Ингвильд, бабкой Льота, отца Ярнгерд, матери Вальгерд, бабки Бёдвара, отца Гудню, матери сыновей Стурлы[496].

2. О Тидранди

Одного норвежца звали Торхалль, он прибыл в Исландию в дни правления Хакона ярла[497]. Он занял землю у Устья Кислого Ручья[498] и поселился на Священной Земле. Торхалль был человек мудрый и ясновидящий, и его прозвали Торхалль Вещун. Торхалль жил в то время на Священной Земле, а Халль с Побережья в Капище в Лебяжьем Фьорде[499], и между ними была самая что ни на есть большая дружба. Халль останавливался на Священной Земле каждое лето, когда он приезжал на тинг, а Торхалль часто ездил на восток погостить и подолгу там жил.

Старшего сына Халля звали Тидранди. Он выделялся красотой и подавал большие надежды. Халль любил его больше всех своих сыновей. Как только Тидранди возмужал, он стал ездить в чужие края, и куда бы он ни приезжал, его повсюду любили, так как он был человеком достойным, держался скромно и был обходителен со всяким, от мала до велика.

Как-то раз летом, когда Халль возвращался с тинга, он пригласил своего друга Торхалля приехать к нему на восток. Вскоре после этого Торхалль отправился на восток, и Халль, по своему обыкновению, принял его с распростертыми объятиями. Торхалль остался там на лето, и Халль сказал, что отпустит его домой не раньше, чем закончится осенний пир.

В то лето Тидранди высадился в Медведицыном Фьорде[500]. Ему тогда минуло восемнадцать зим. Он поехал домой к своему отцу, и, как нередко и раньше бывало, люди восхищались им и расхваливали его достоинства. Один лишь Торхалль Вещун всегда отмалчивался, когда другие хвалили его на все лады. Халль спросил, почему он так себя ведет, — «я привык придавать значение твоим словам».

Торхалль отвечает:

— Дело не в том, что мне что-то не по душе в нем или в тебе, и не в том, что, в отличие от других, я не замечаю его красоты и достоинств. Причина скорее в том, что уж слишком многие хвалят его. Спору нет, он дает для этого немало поводов, хотя сам-то он держится скромно. Может статься, что тебе недолго придется на него радоваться, и тогда тяжела будет твоя утрата, — лишиться столь многообещающего сына, и что с того, расхваливали тебе все наперебой его достоинства или нет.

3

А на исходе лета Торхалль опечалился. Халль спросил его, в чем дело.

Тот говорит:

— Я не жду ничего хорошего от грядущего осеннего угощения, так как предчувствую, что к этому пиру вещун будет убит.

— Что ж, это я могу объяснить, — сказал хозяин. — Есть у меня бык, ему двенадцать зим, и я прозвал его Вещуном за то, что он смышленей прочей скотины. Его-то и должны будут зарезать к осеннему угощению, и тебе вовсе не из-за чего печалиться, так как я рассчитываю, что этот мой пир, подобно тем что я устраивал прежде, принесет честь и тебе, и всем моим людям.

Торхалль отвечает:

— Я упомянул об этом отнюдь не потому, что боюсь за свою жизнь. Я опасаюсь куда более важных и небывалых событий, о которых я сейчас не стану говорить.

Халль сказал:

— Это еще не причина отменять пир.

Торхалль отвечает:

— Что толку рассуждать: все равно все будет так, как назначено.

В первые зимние дни было устроено угощение[501]. Гостей прибыло немного из-за того, что дул сильный ветер и приходилось соблюдать осторожность. А вечером, когда все уселись за стол, Торхалль сказал:

— Я бы хотел просить вас всех прислушаться к моему совету и не выходить этой ночью, потому что, если нарушить этот запрет, может случиться большая беда. И какие бы знаки ни подавались и ни раздавались призывы, пускай люди не обращают на них внимания, так как, если кто вздумает на них ответить, стрясется неладное.

Халль попросил всех следовать тому, что сказал Торхалль, и хорошенько запомнить его слова — «ведь то, о чем он предупреждает, всегда сбывается, да и не зря говорят: берегись бед, пока их нет».