Испанская Америка в борьбе за независимость

Установленные мадридским правительством запреты, принудительная регламентация, многочисленные налоги на протяжении длительного времени препятствовали росту производительных сил Кубы, ее экономическому и социальному прогрессу. Чтобы устранить преграды, мешавшие развитию сельского хозяйства, промышленности и торговли, добиться политических и гражданских прав для населения, необходимо было покончить с колониальным режимом. Понимая это, кубинские патриоты, представлявшие наиболее передовую часть общества, стремились к освобождению родины от испанского господства и превращению ее в суверенное государство. С этой целью в обстановке общего подъема революционного движения в Европе и Америке, под непосредственным влиянием революции рабов на Гаити, событий 1808–1810 гг. в Испании и особенно начавшейся войны за независимость испанских колоний на континенте они организовали несколько заговоров и восстаний.

Первый такой заговор против испанских властей под руководством Романа де ла Лус и Хоакина Инфанте относится к 1809–1810 гг. Наряду с креолами в нем участвовали свободные негры и рабы. Заговор был раскрыт, многие его участники осуждены на каторжные работы, а рабы подвергнуты телесным наказаниям. Вскоре возникло новое тайное общество во главе с негром Хосе Антонио Апонте, плотником по профессии. Апонте и его единомышленники готовили восстание под лозунгами отмены рабства и установления независимости. Хотя деятельность заговорщиков стала известна властям, а их руководителей схватили и казнили, в начале 1812 г. в различных районах Кубы все же вспыхнули восстания. Но Эти выступления, в которых участвовали главным образом негры, мулаты и неимущие слои белого населения, носили локальный характер и быстро подавлялись.

В начале 20-х годов сторонники независимости, связанные с колумбийскими патриотами, создали заговорщическую организацию «Солнца и лучи Боливара», возглавлявшуюся молодым офицером Хосе Франсиско Лемусом. В нее вошли как белые, так и «цветные», в большинстве своем принадлежавшие к низшим слоям общества. После раскрытия заговора его организаторов выслали с Кубы. В 1826 г. Франсиско Агуэро Веласко и Мануэль Андрес Санчес, также при содействии Колумбии, попытались поднять антииспанское восстание в Пуэрто-Принсипе (нынешняя провинция Камагуэй), но потерпели неудачу и были повешены. Два года спустя кубинские патриоты основали в Гаване тайное общество «Великий легион Черного орла», поддерживавшее связь с Мексиканской республикой. Несмотря на строгую конспирацию, испанские власти обнаружили его деятельность и часть заговорщиков казнили, а остальных бросили в тюрьму или отправили на каторгу.

Таким образом, освободительное движение конца XVIII — начала XIX в. в Латинской Америке нашло известный отклик и на Кубе. Однако предпринимавшиеся здесь попытки вооруженных выступлений, как правило подавлялись колонизаторами в самом зародыше и не приводили к сколько-нибудь ощутимым результатам. Подобный исход обусловливался ограниченностью социальной базы этих выступлений, в которых принимали участие преимущественно представители низших и средних слоев населения. Большая часть имущих классов, и особенно креольская верхушка, в тот период оставалась лояльной по отношению к Испании. Такая позиция диктовалась классовыми интересами этих кругов.

На рубеже XVIII–XIX вв. кубинская экономика переживала значительный подъем, вызванный быстрым ростом производства сахара и кофе. В частности, объем продукции сахара за 25 лет (1790–1815) увеличился почти в три раза^{108}. Это стало возможным вследствие расширения внешнего рынка для сбыта продуктов сельского хозяйства Кубы и наличия дешевой рабочей силы.

Благоприятная рыночная — конъюнктура сложилась в связи с огромным спросом на кубинские сахар и кофе в Европе и США. Открытие европейского рынка для кубинского экспорта объяснялось тем, что революция на Гаити привела к резкому сокращению производства и вывоза этих продуктов, в связи с чем Европа лишилась своего главного поставщика. США, став независимым государством, также развернули весьма интенсивную торговлю с соседней Кубой.

В конце XVIII — начале XIX в. на Кубе появилось много новых плантаций сахарного тростника и кофе[32], значительно возросло число предприятий по переработке сахара («инхенио»), где производственный процесс осуществлялся почти исключительно вручную. Поскольку для работы на этих плантациях и предприятиях требовалось большое количество рабочих рук, быстро увеличился ввоз негров-рабов на. остров и их удельный вес среди кубинского населения повысился. Если в середине 70-х годов XVIII в. они составляли 25 % общего числа жителей Кубы, то по переписи 1827 г. — уже свыше 40 %^{109}.