Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

Подобную точку зрения разделяли не только военные журналисты, но и военные профессионалы. Начальник Инженерного управления Ленинградского фронта генерал-лейтенант Б. В. Бычевский в своих послевоенных воспоминаниях так описывал отношение советских командиров к этим союзникам гитлеровцев: «Проверяя инженерные части, я заехал к командарму 55-й Владимиру Петровичу Свиридову. Он был в отличном настроении. Армейские разведчики только что взяли „языков“ из 250-й пехотной испанской дивизии. Пленные подтвердили, что в Красном Бору, кроме испанцев, нет других пехотных или танковых частей.

— Сброд, хлюпики сопливые, — сказал командарм о пленных. — Завшивели, обмораживаются, клянут тот день, когда оказались в России.

— Может быть, поэтому рядом с испанцами и сидит немецкая полицейская дивизия? — спросил я. — Помните, что произошло в прошлом году под Усть-Тосно?

Владимир Петрович не любил, когда ему напоминали о прошлых неудачах, и поморщился:

— Теперь я покажу им. Как только возьмем Красный Бор, пущу стрелковую бригаду через Неву во фланг этим охранникам»[497].

Но, как уже было описано, планы советского командования повторить успех Сталинградской битвы под Ленинградом зимой 1942/1943 г. не увенчались успехом. Недооценка противника никого никогда до добра не доводила. Хотя блокада города на Неве и была прорвана, линия фронта по-прежнему проходила в непосредственной близости от городских кварталов. Регулярному обстрелу подвергались войска и оборонительные сооружения противника в Пушкине и Павловске. Решающие бои летней кампании 1943 г. планировались на юге — под Курском и Орлом. Именно там должна была решиться судьба не только этой войны, но и всего человечества.

Лето 1943 г. оказалось для испанцев весьма беспокойным. Бои местного значения снова приносили им жертвы, и немалые. Как они потом вспоминали, «враг тоже не бездействует: его ночные контрудары часто застают нас врасплох. Такие атаки оказываются успешными в том случае, если мы не обнаруживаем вражеских разведчиков у нашей линии. Их задача заключается в том, чтобы захватить в плен наших часовых с целью их детально допросить. Нам нужно усилить охрану, чтобы избежать этой „охоты за языком“, в которой русские — мастера своего дела.

Существуют локальные удары советских штрафных батальонов, которые уничтожают наши стрелковые окопы. 200–300 мужчин в составе сильного отряда идут в атаку со слепой яростью и косят пулеметным огнем врагов»[498].

Генерал Муньос Грандес не оставил мемуаров, хотя и прожил дольше Эстебана-Инфантеса. Так что оценку русского солдата мы можем найти только у последнего испанского генерала. Насколько она справедливая? Судить читателю, который понимает, что это оценка человека, люто ненавидевшего СССР и коммунистическую идеологию. Его книга является продуктом холодной войны и реваншизма, когда можно было написать: «А ведь в чем-то Гитлер был прав!» Его союзником так навсегда и осталась поверженная нацистская Германия. Но далее слово предоставляется ему без всяких комментариев: «Без сомнения, русские — хорошие солдаты, преданные и исполнительные, но больше из страха, чем из убеждений; русский солдат упрямый и жестокий, он не чувствует связь с товарищами из своего отряда, он быстро теряет свои боевые качества из-за промаха и остается ни с чем.

Часто русские солдаты забывают главную цель своего задания и теряют драгоценное время. Иногда во время быстрых контратак русские ищут еду на складах, которые они захватили до этого во время нападения. Мы часто застаем их за открыванием банок с джемом или бутылок коньяка. Эти их действия настолько опасны, что они редко возвращаются живыми. Во время наших контратак мы перекрываем пути, чтобы русские заблудились в лабиринте системы траншей, ведь если при встрече с врагом русский один, то его храбрость пропадает.

То, что они без колебаний идут к цели, которая была перед ними поставлена, — правда. Без каких-либо эмоций они следуют указаниям большевистского комиссара и могут быть подвергнуты наказанию из-за любой провинности. Опасно не только их современное вооружение; выпив водки, они часто становятся яростными бойцами.

Их масштабные, чаще всего длительные, заранее подготовленные, массовые нападения действительно представляют собой серьезную опасность, так как „русский паровой каток“ расправляется со всем, что стоит на его пути. Даже если враги сражаются с холодным оружием в руке.

Хорошо организованные ответные действия всегда вызывают у русских удивление. Это единственный способ приостановить работу этой гигантской и постоянно прогрессирующей „машины“.