Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Тайна, окружавшая арест человека, который казался идеальным приматом испанской церкви в новую эпоху открытой религиозной войны, так никогда и не была до конца раскрыта, но Карранса по разным причинам имел много влиятельных врагов. Вероятно, ему не повезло в том, что он получил назначение, когда король еще оставался за границей и, следовательно, не мог проконсультироваться со своими испанскими советниками или в Совете по инквизиции. Неудачным было и то, что Карранса, как и его предшественник Силисео, имел достаточно скромную родословную. Прелаты более знатного происхождения были разочарованы, поскольку их дважды обошли при назначении на такую лакомую позицию, как пост архиепископа Толедо. Среди тех, кто надеялся на продвижение, были два сына графа де Лемоса: епископ Куэнки дон Педро де Кастро и его брат дон Родриго. Братья Кастро нашли могущественного союзника в лице Великого инквизитора Вальдеса, который оказался еще одним обойденным и разочарованным кандидатом. Карранса не мог ожидать большой помощи от других испанских прелатов, поскольку достаточно опрометчиво опубликовал книгу, в которой подверг самому суровому осуждению епископский абсентеизм. Еще хуже то, что задолго до этого он навлек на себя неприязнь одного из своих братьев-доминиканцев, который теперь стал ближайшим религиозным советником Филиппа II. Этим человеком был теолог Мельчор Кано. Еще в Колехио Сан Грегорио в Вальядолиде Кано соперничал с Каррансой, и все студенты разделились на две противоборствующие фракции – canistas и carrazistas. После успеха Каррансы на Тридентском соборе неприязнь Кано только усилилась.

Таким образом, важную роль в заговоре против Каррансы играла ненависть, вызванная социальными и личными мотивами. Но вместе с тем весьма вероятно, что архиепископ стал очередной жертвой кампании испанских традиционалистов против якобы «либеральных» теологов, с обширными зарубежными связями. Благодаря своим заслугам в качестве гонителя еретиков Карранса, который путешествовал по Европе с императором, мог быть, как и «еретик» доктор Касалья, с легкостью отнесен к людям, отравленным слишком частыми контактами с северным христианством Эразма. Если Силисео, тоже имевший множество врагов, был настолько ортодоксален, что к нему никто не мог подступиться, то Карранса опубликовал огромный том комментариев к Индексу, сделавший его весьма уязвимым для нападок врагов. Кано и инквизиция взялись за работу. В сознании Филиппа были посеяны семена сомнения, и примат Испании оказался под арестом по подозрению в ереси.

Теперь злосчастный и не вызывавший симпатии Карранса, который стал пешкой в противоборстве аристократов и плебеев, космополитов и националистов, пал жертвой вражды испанской короны и папства. Король понимал, что в лице инквизиции имеет прекрасный инструмент как для расширения контроля над своими владениями, так и для защиты их от ереси. Как следствие, он продолжал отождествлять свою власть с инквизицией, чего никогда не делал Карл V, и под давлением инквизиторов позволил себе выдвинуть беспрецедентное требование, что это инквизиция, а не Рим имеет право судить прелатов церкви. Папа ответил отказом, но только в 1566 году ему удалось добиться решения о переводе заключенного в Рим, и даже тогда испанцы десять лет затягивали исполнения решения, которое, по мнению многих, благоприятствовало Каррансе.

Борьба Филиппа II с Папской курией, обострившаяся из-за дела Каррансы, только ослабляла силы Контрреформации в то время, когда они были так нужны. В то же время открытой войны они не могли себе позволить, поскольку Рим нуждался в испанской военной помощи, а Филипп не мог обойтись без церковных доходов и признания Испании единственной силой, на которую может положиться папа в борьбе с ересью. Однако между ними шла своего рода необъявленная война, в которой Филипп делал все возможное, чтобы расширить контроль над испанской церковью и эксплуатацию имеющихся у нее политических и финансовых ресурсов. Инквизиция была низведена до уровня государственного ведомства; огромные доходы епархии Толедо – присвоены короной в ходе длившегося семнадцать лет процесса по делу Каррансы. В 1565 году наконец были опубликованы декреты Тридентского собора, но с оговоркой, гарантировавшей короне постоянное влияние в сфере церковной юрисдикции и епархиальных назначений.

В 1572 году папские бреве, предписывавшие испанцам являться к иноземным дворам по делам церкви, объявлялись ничтожными и не подлежащими исполнению, и король настоял на своем праве просматривать папские буллы и, если нужно, запрещать их публикацию в своих владениях.