Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга

— Для давления на нас. Она может козырять вами, вашими возможностями для торга с нами, который она ведет ежедневно. Мадам просто не понимает, что даже часть наследства Муромского — это деньги, которые ей не по силам удержать. Они ее раздавят и погубят. «Это, конечно, верно, подумал Ледников, вот только и ты со своим клиентом вовсе не благодетели рода человеческого». Подумал, но, естественно, сказал совершенно иное:

— И какого же сотрудничества вы ждете от меня?

— Ничего особенного. Просто когда мадам будет обращаться к вам за советом, советуйте ей сотрудничать с нами и соглашаться на наши предложения.

— А они гуманные?

— Вполне. Ее и Рафаэля никто не собирается обижать. Просто ей надо правильно оценивать свои силы. Можно ведь и надорваться.

Потом Келлер подбросил его до дома и, когда Ледников уже выбрался из машины, сказал вслед:

— Валентин Константинович, вы теперь начнете считать варианты и пытаться выяснить, кто же мой клиент… Хочу вас предупредить, что сделать это тяжело, даже с вашими способностями и возможностями. Там очень давняя и мало кому известная история… В общем не тратьте время зря. Это я так — по-дружески.

Итак, милый друг, тебя хотели развести как фраерка. Даже не спросили ни о чем, не поинтересовались — согласен ты или нет. Просто решили использовать. Включили в игру, где действует пресловутое правило «вход — рубль, выход — два».

Ледников зло ударил кулаком в хлипкую стену коттеджа. Как писал классик, его терзал самый страшный гнев — гнев бессилия. К счастью, другой классик предупредил, что нигде так не полезно промедление, как в гневе. Так что давай, милый, помедлим.

Он прошел на кухоньку, включил кофеварку. И пока она шумела, по капле заполняя благоухающим напитком стеклянный сосуд, ясно понял, что наглец Келлер был прав: самое главное — узнать, кто его клиент, а вернее, хозяин. Одна история, если это какой-то бывший партнер Муромского по бизнесу, пусть и нечистоплотный, как они все. И совсем другая история — если это нормальный бандит, какой-нибудь вор в законе, которых сейчас в Испании развелось в избытке. У этих свои законы. Если ты даже случайно оказался в сфере их интересов, то играть с тобой будут по их правилам, где ты фраер, в отношении которого все дозволено…

Вот только насчет фраера они заблуждаются.

Ночью он проснулся от какого-то прикосновения. Чьи-то прохладные, легкие, чуть влажные пальцы коснулись его лба, потом щеки, потом груди…

Странно, но он ничуть не испугался, будто знал, кто сидит на краю его постели. Он открыл глаза, и они какое-то время в темноте смотрели друг на друга. Смотрели и молчали.

Потом Лера встала, поднесла руки к плечам, и легкое платье бесшумно упало к ее ногам. Ее стройное тело в ночном свете отливало перламутром. На ней не было ничего, только что-то кружевное на бедрах.

Она так же молча легла рядом и с содроганием прильнула к нему. Потом чуть слышно застонала, хотя он еще даже не пошевельнулся. И в этом стоне-зове было столько искренности и откровенного желания, что нельзя было на него не откликнуться…

Глава 7 Aqui el que no corre vuela Здесь тот, кто не бежит — летит (простаков нет)

Отца Ледников нашел с книгой на балконе. Книга называлась «Love and the Spanish», то есть «Любовь и испанцы», автором ее была английская писательница с русским именем Нина.

— Интересно? — полюбопытствовал Ледников, кивнув на книгу.

— Любопытно, а где-то и поучительно, — поднял палец отец. — Ну вот, например… «Каким бы развратником испанец или испанка ни были, в его или ее жизни обычно наступает время, когда глубоко укоренившееся всенародное уважение к тому, что испанцы именуют „чистотой“, любовью к плотской чистоте, одерживает победу… Это страна веселых грешников, но в не меньшей степени — кающихся донжуанов и магдалин».

Ледникову вдруг показалось, что отец чуть заметно подмигнул ему. Можно подумать, он знает, что случилось ночью. Но откуда? У него, конечно, дьявольская интуиция, но не до такой же степени!

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего. Просто любопытное наблюдение. Тебе так не кажется?

— Мне как-то не до того.

— Понятно… Кстати, твоя лондонская знакомая больше не объявлялась?

Ледников уставился на отца. Неужели знает?.. Да нет, не может быть! Лера скрылась так же неожиданно, как появилась. Вдруг выскользнула из постели, подхватила валявшееся на полу платье, поцеловала его в лоб и чуть слышно произнесла: «Спасибо». И исчезла. Не гнаться же было за ней без штанов!.. Осталось только ворочаться с боку на бок, тупо смотреть в потолок и думать, что это было? Просто порыв молодой женщины, уже давно не бывшей с мужчиной? Или хорошо рассчитанный поступок, за который еще будет предъявлен счет?.. — Так она больше не объявлялась? — настойчиво спросил отец. — Никаких новых предложений от нее не поступало?

— Нет, — с чистой совестью ответил Ледников. И это была чистая правда. Никаких предложений и просьб. Ничего не было, кроме страсти, которую вряд ли можно было изобразить… Но пора было менять тему. И Ледников сказал: