Исполнение обещания

– Ну ладно. Этого вполне достаточно, чтобы понять, каким он был. А почему тебя волнует, доносятся ли звуки со второго этажа? Думаешь, там спрятаны трупы и обитает привидение? Такие же слухи ходят?

Лицо девочки скривилось.

– Прости, если я задаю слишком откровенные вопросы.

– Ничего, – ответила она, внезапно опечалившись. – Вам не за что извиняться. Я очень надеюсь, что сплетни не окажутся правдой. Было бы здорово, если бы его семья просто куда-то ушла, как считает полиция! Я каждый день молюсь об этом. Не верю, что наверху есть ужасный тайник, про который все болтают. О шуме я спросила, так как думала, что кто-то из родных Учана ненадолго возвращается домой, а не из-за слухов о привидениях. Еще мне бы хотелось, чтобы человек, которого видел один из наших ребят, оказался кем-то из его семьи.

Чжуми и Донми мыслят одинаково: и та и другая искренне надеются, что их Учан жив. Чжуми представляет, что мальчик прячется где-то в доме, Донми – что семья друга иногда приходит сюда. Обе девочки любят пропавшего мальчика, но мне почему-то казалось, что Донми привязана к нему больше. Для этого не было никаких объективных оснований, просто так подсказывало мое сердце. От мысли, что моя девушка теперь влюблена в другого, у меня пересохло в горле и защипало в носу. Я попытался справиться с нахлынувшими эмоциями, но они пересилили меня.

– Почему в тот день ты так странно себя вела? – спросил я, тряхнув головой, чтобы прийти в себя.

– В тот день?

– На пустыре, когда мы впервые увиделись.

– А-а, тогда! Мы с Чжуми поссорились еще в школе. На уроке случайно зашел разговор об Учане, и я сказала, что это она во всем виновата. Не стоило, но я не стерпела.

Любовь иногда нарушает работу системы, встроенной в человеческий организм. Проблема, возникшая в системе, выводит из строя микросхему рассудка, и человек начинает злиться в те моменты, когда это недопустимо, или говорить то, чего нельзя говорить. Сейчас я находился именно в таком состоянии: испытывал странные чувства к Учану и поэтому злился на самого себя.

– Получается, это было продолжение ссоры, начавшейся на уроках?

Донми кивнула.

– Вы слышали что-то странное? – снова спросила она.

– Да, несколько раз доносились какие-то звуки.

На миг глаза девочки сверкнули от волнения.

– Можете уточнить? Что за звуки?

– То, что я тебе сейчас сообщу, уже знает твоя подруга. Сверху правда доносятся звуки, но не такие, которые ты себе представляешь.

– А что, по-вашему, я себе представляю?

– Ну там… человеческие шаги или голоса – что-то в этом роде.

– Верно, – согласилась Донми.

– Прости, что мне придется развеять твои надежды, но это всего лишь треск и стук. Мне доводилось слышать такое и в других местах. Когда строят дом, то сначала кладут кирпичную кладку, скрепляя ее цементным раствором, и иногда там остаются пустоты – вот оттуда и раздаются звуки. А в деревянных домах, когда древесина рассыхается, слышится треск.

– То есть вы думаете, что звуки исходят из пустот между кирпичом и цементом? Это имеет какое-то научное объяснение?

– Точно не могу ответить. Даже не знаю, правда это или нет, но так говорят. Со второго этажа слышались именно такие звуки.

Я не стал говорить Донми, впрочем как и Чжуми, что шум был такой, будто что-то тащили по полу.

– Вы подниметесь туда со мной? Пожалуйста!

– Дверь заперта.

– Я имею в виду не входную дверь, к которой ведет наружная лестница. Где-то должна быть еще одна.

Я очень удивился. Откуда ей известно?

– Когда здесь жил Учан, его мама раньше держала кафе на первом этаже, а потом закрыла, поэтому он пустовал. Однажды я увидела, как он вошел через первый этаж и вскоре появился на ступеньках, ведущих на второй. Это ведь доказывает, что где-то спрятана дверь, которая, возможно, не заперта. Давайте вместе поищем ее и поднимемся туда.

Я с трудом сдержался, чтобы не сказать ей, что там совершенно нечего делать. А еще мне хотелось объяснить школьнице, что она не найдет там того, что представлялось в ее воображении. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего.

– Позже посмотрю, есть ли такая дверь. Но не сейчас. У меня много дел.

Разумеется, их у меня не было, но мне требовалось время, чтобы подумать, стоит ли подниматься с ней на второй этаж. Мне не давали покоя убогая атмосфера наверху и красные пятна на стене. Оценив обстановку, девочка поймет, что ее надежды оказались тщетными. А еще она расстроится. Несмотря на то что от необъяснимой ревности у меня дрожал голос, когда Донми призналась, что любила Учана, я не хотел видеть, как она страдает.

Еще долго после ухода девочки я не мог вернуть себе душевное равновесие. Мне казалось, что кто-то отнял у меня Сори. Чтобы избавиться от этого чувства, я вышел на улицу и бесцельно гулял, пока не добрел до парикмахерской. Дверь была распахнута настежь, а Ван занимался уборкой. Хоть он и говорил, что все бессмысленно, похоже, все-таки взялся за ум и собрался работать дальше.

– Добрый день! Хван-пучжан больше всех обрадуется, когда узнает, что парикмахерская открылась, – входя, поздоровался я.