Исполняя Главную Роль

Он прошел на цыпочках к той стороне кровати, на которой лежал Джон и присел около него, разглядывая его умиротворенное лицо. Он размышлял о том, что Джону снилось сейчас.

Джон никогда не думал о себе, как о красавце. А Шерлок не знал, как сказать ему, что это совершенно не так. Потому что, по его мнению, Джон был самым красивым человеком на земле. И Шерлок не мог представить, на кого бы он еще предпочел просто смотреть вот так.

Он позволил себе еще какое-то время посидеть возле него, а потом засомневался, не было ли это чересчур навязчиво? Следить вот так за своим любимым, пока он спит… Так вторгаться в пространство другого человека… Он не знал, можно ли было вести себя подобным образом, но ощущал себя сейчас каким-то воришкой. Поэтому он поднялся и решил найти свою одежду. Его пижамные штаны оказались в углу, за стулом, а футболка была погребена в недрах покрывала. Одевшись, он спустился вниз по лестнице на кухню и поставил чайник.

Пейзаж за окном был умиротворяющим: пруд, лес и задний двор дома – все казалось мирным и спокойным. Дом располагался на территории площадью в тридцать акров, которая прилегала к лесопарковой зоне с чудесными тропинками, ведущими в Хейлшем и дальше. Лучи утреннего солнца скользили по лужайке, оставляя за собой причудливые тени на сверкающей от росы траве. Первый раз Шерлок позволил себе просто наслаждаться красотой момента, вместо того, чтобы анализировать влажность воздуха и прикидывать скорость ветра, колышущего ветви деревьев.

Он был удовлетворен. И это было состояние, в котором он пребывал крайне редко, а возможно, не был вообще никогда, по крайней мере, не так, как сейчас. Он был удовлетворен местом, в котором находился, собой и тем, с кем он был.

Его скрипка все еще лежала на кресле, там, куда ее вчера положил его любовник. От воспоминаний о том взгляде, которым на него посмотрел Джон, когда он закончил играть, у него по спине пробежали мурашки. Он вспомнил, как после этого они поднялись наверх. Все, что происходило после, было неожиданно неловким и болезненным, а затем стало прекрасным… нет, не просто прекрасным. Это поглотило его целиком.

И уже после того серьезного разговора, о котором Шерлок планировал не думать до тех пор, пока это не станет совершенно необходимым, они снова занялись любовью, лаская друг друга руками и губами, и телами, а потом, когда уже начал брезжить рассвет, наконец, уснули, переплетенные воедино. В результате они проснулись в полдень, позавтракали на диване наскоро приготовленными бутербродами, не переставая тискать друг друга под одеялом, которым укрывались.

Еще они смотрели «Воспитание крошки» и от души смеялись над фильмом, слегка опьянев от бутылки вина, которую Шерлок принес из холодильника. Конец фильма был пропущен из-за страстных поцелуев и ласк, которые, в свою очередь, привели к тому, что они были вынуждены снова вернуться в спальню и опять заняться сексом.

Они провели здесь всего одну ночь, а у Шерлока уже было больше секса, чем за последние два года. Секс всегда был для него обязанностью, которую нужно было выполнять, это было чем-то, чего от него ожидали. Он никогда не знал, что значит желать кого-то, не знал до настоящего момента. Желание просачивалось в него, задевая своими острыми краями его сознание, всегда поражая его, так, как будто он случайно увидел свое отражение в зеркале, когда не ожидал этого. Его мысли порхали по шее Джона, по его рукам, по его телу, рту. Джон вызывал у него умопомрачительное ощущение того, что он, Шерлок, может быть растворен в нем и одновременно может быть поглощен им. Он мог бы стать крайне рассеянным, если бы вовремя не привел в порядок мысли.

Господи всемогущий, неужели так происходило со всеми остальными людьми? Всегда? Не удивительно, что при таких обстоятельствах люди не могли собраться, сфокусироваться и адекватно мыслить. Сама идея того, что он мог пожертвовать своим благоразумием ради Джона Ватсона, угнетала его, но, черт возьми, сейчас он чувствовал, что это того стоило.

Шерлок тряхнул головой. Пяти минут было более чем достаточно для сеанса самоанализа. Он достал ноутбук и сел за кухонный столик с чашкой чая. Через час всего его письма были прочитаны (не было никаких неотложных дел, которые требовали бы срочных решений), он проверил новости на сайте БиБиСи (то же самое) и провел приличное количество времени в поисках недвижимости в Лос-Анджелесе. Его отвлек звук смс-сообщения.

Разыскивается тридцатичетырехлетний актер, обладатель премии Оскар, каштановые волосы, рост шесть футов. Чертовски сексуален. В том случае, если вы его обнаружите, СРОЧНО верните пропавшего Джону Ватсону. Щедрое вознаграждение гарантировано.

Шерлок улыбнулся, счастье теплой волной накрыло его, и законы гравитации сейчас, казалось, не имели над ним никакой власти.

Он перечитывал дразнящее сообщение Джона. Так вот как это? Об этом чувстве люди пишут стихи и поют песни, и рисуют картины с самого начала времен? Он и не надеялся когда-нибудь испытать нечто подобное, но разве не это чувство он испытывал сейчас?