Исполнитель

Бесплотный смех долго не утихает.

"Нет, ты просто невозможен. Ладно, слушай. Твои и мои долги полностью покрыты, но мы просим неслыханного, и нам с тобой придётся отработать. Нам дали такую возможность"

Первей уже дрожал от предчувствия.

"Что мы должны отработать?"

"Ну Господи, ну какой ты всё-таки дурень. Ты ведь не хочешь, чтобы я начала новый круг в виде крохотного слепого котёнка, и даже человеческий младенец тебя не устраивает. Ты возжелал, чтобы я появилась на круге сразу взрослой девицей с титьками, более того - сохранившей всю память о предыдущем круге. И всю память о своём пребывании в виде Голоса Свыше, и никак иначе"

"Это правда. А чего хочешь ты?"

Пауза. Долгая, долгая пауза, но Первей терпеливо ждал - он знал, это пауза перед ответом.

"А я хочу, чтобы ты был счастлив, мой родной. Потому что я люблю тебя. И так как тебя не устраивают ничьи в мире титьки, кроме моих - у меня нет выбора"

"Наконец-то до тебя дошло. Ты не такая уж тупая, какой пытаешься казаться. Наверное, если тебя как следует подучить, ты в конце концов научишься варить приличный суп"

Возмущённый шелестящий голос.

"Нет, ты совершенно невозможен. Всё, до ночи!"

"А задание?"

"Вот об этом как раз ночью. А сейчас прощай, и не тревожь меня по пустякам, мне нужно многое успеть узнать и обдумать"

"Да, Родная. До ночи!"

"Кстати, поторопись. К ночи начнётся буран, а настоящую русскую шубу ты так и не купил. Ты должен успеть добраться до города Клин засветло"

–…Кого чёрт принёс в такую непогодь? - зычно проорал стражник с надвратной башни, неразличимой тёмной глыбой возвышавшейся над головой. Буран крепчал на глазах, и Первею тоже пришлось орать, сложив руки рупором и задрав голову.

– Пустите запоздалого путника, добрые люди!

Голова стража исчезла, и некоторое время спустя створка ворот чуть приотоворилась. Рыцарь не заставил себя упрашивать - мигом пролез в открывшуюся щель, таща за собой Гнедка. Гнедко возмущённо фыркнул, очевидно, недовольный недостаточно торжественной встречей - он чуть не ободрал бока о воротные створки, пролезая в узкую щель. Приземистый стражник, похожий на медведя в своей шубе, смотрел сурово. На голове стража поверх мехового треуха был напялен круглый железный шлем, весьма напоминающий походный котелок, и вполне возможно, им и являвшийся.

– Мы уж собрались зачинять ворота, путник. Глянь, буря-то какая.

– И не говори. В такую погоду оказаться в чистом поле - верная смерть, и себе и коню - Первей сунул в руку стражника мелкую серебряную монетку. Суровый страж разом подобрел.

– Откуда путь держим, господин хороший?

– Из Москвы пробираюсь, до Новгорода. Скажи, почтенный, есть здесь где остановиться?

– Да как же? - страж даже обиделся - Мы тут, чай, не в деревне. Вон поезжай по этой улице, и как раз будет постоялый двор.

– Спасибо, почтенный. Спокойной ночи!

…

Вьюга завывала, как бесчисленная стая голодных волков, на все лады и голоса. Под неумолчный вой ветра думалось особенно хорошо, тем более лёжа на большой охапке душистого сена, да ещё завернувшись в медвежью шубу, только что приобретённую у хозяина. С шубой Первею повезло, это да. Правда, хозяин этого сарая, упорно величавший своё заведение постоялым двором, поначалу заломил несусветную цену, как обычно все московиты, но рыцарь привычно сосредоточился, вызывая в теле знакомую дрожь… и хозяин, внезапно почувствовав небывалое расположение к проезжему гостю, расчувствовался и подарил ему шубу - знай наших! Первей сердечно благодарил его, они пили горячий глинтвейн, приготовленный Первеем из хозяйских запасов (кстати, хозяин взял сей рецепт на заметку) и расстались, довольные друг другом. Шуба что, ерунда, был бы человек хороший!

Однако ночевать здесь оказалось негде, только вместе с конём, в широком и длиннейшем сарае, чердак которого был буквально набит сеном, отчего пользоваться огнём тут категорически возбранялось, и в сарае царил непроглядный мрак. Рядом храпели кони и извозчики, спящие прямо в санях, втащенных внутрь сарая. В щели ворот, врезанных с обоих сторон постоялого двора, тонко свистел ветер, в крохотные оконца-отдушины, расположенные вдоль бревенчатых стен, влетали рои снежинок, но в медвежьей шубе было тепло и уютно. Первей почувствовал, как погружается, погружается…

…

"Ну здравствуй, мой родной"

"Я скучал без тебя"

Пауза.

"Представь, я тоже. Подумать только, Голос Свыше… Я и не представляла, что это может случиться со мной"

"Так случилось, потому что иначе быть не могло. Знаешь, я всегда знал где-то в самой глубине, что этот мир в основе своей справедлив, иначе… иначе его давно бы не было"

Короткий бесплотный смешок.

"Да вы философ, господин мой"

"Да, я хороший"

Новый смешок.

"Ну безусловно. Но знаешь, когда… когда я оставила тебя, мне вдруг стало жаль моего прежнего стеклянного спокойствия"

Теперь помолчал Первей.

"Маленькая моя… Бедная… Тебе было очень плохо?"

"Очень. Только это уже позади, а вот впереди… Слушай же наше главное задание. Главный Приговор, выпавший на нашу долю"

Первей почувствовал озноб. Что-то тут не то…