Исполнитель

Дон Альберто Гусман принял его в своем кабинете. Он старался косить под законного бизнесмена, и потому у него в кабинете не было ничего что выдавало бы его принадлежность к мексиканскому криминалу. Ни распятья с драгоценными камнями на стене, ни скелета в фате невесты и тоже с украшениями. Зато была фотография с губернатором.

— У нас законный бизнес, — приветствовал он Макги, — мы просто кормим людей

Дон Альберто улыбался на все тридцать два зуба, и его улыбка была такой же фальшивой, как и все вокруг.

Макги не был идиотом, он понимал в политике. Нелегальная рабочая сила — это не всегда зло, для кого-то это и благо. Вот тот идиот на фотографии, который пожимает руку племяннику наркобарона — победил на выборах с лозунгом «Вернем Техасу жизнь!». Он, в общем-то, и вернул — внутренний оффшор называется. На фабрики с нелегалами смотрят сквозь пальцы, они производят дешевую продукцию, которая идет в другие штаты. ВВП штата растет, на бумаге все хорошо — ну а то, что жители штата не могут получить работу… что ж, это издержки.

— Вообще-то мистер Гусман — рейнджеров Техаса не интересует ваш бизнес. Я хотел бы поговорить с вами… в частном порядке. Как … с главой общины.

Гусман мгновенно переменился — указал на столик в углу, достал из холодильника бутылку текилы.

— Я на службе.

— От одного стакана ничего не будет, поверьте

Хэнк отодвинул стакан

— К тому же на улице слишком жарко. Меня интересует вот что… вчера я провел весь вечер, копаясь в статистических данных. И вот что выяснил. Сан-Сити — почему то выбивается из общих тенденций по штату. Если в соседних городских округах численность мексиканского населения доходит до семидесяти процентов — то в Сан-Сити нет и пятидесяти. И почему то в этом же секторе зафиксировано втрое меньше попыток перейти границу, чем в соседних. Не скажете, с чем это связано?

Надо было видеть Гусмана — у него чуть глаза на лоб не полезли

— С вами все в порядке? — осведомился Макги

— А зачем это вам?

— Так, для общего развития.

…

— Мы говорим неофициально. Это никуда не пойдет и вас не вызовут.

— Неофициально…

Гусман поставил недопитый стакан на стол, размышляя говорить или нет. Потом — махнул рукой

— Ну, если неофициально, то вот что. В том районе есть нехорошее место… Боевое ранчо, называется. Главный там полковник Вудворт, и он же взял подряд на охрану части границы. Сейчас частники даже границу охраняют.

— И что?

— А то, что полковник Вудворт учит снайперов. А снайпера лучше всего учить на живой цели. Особенно если эта цель — мексиканец, нелегально пробравшийся на эту сторону границы. И который нигде не зарегистрирован, и его могилу в пустыне никто не будет искать. Понимаете, о чем я?

Хэнк кивнул.

— Никаких доказательств этого нет. Это только слухи. И если меня вызовут в Большое жюри, я буду отрицать сам факт этого разговора. Потому что я живу здесь. И хочу жить дальше.

— Понимаю.

Гусман покачал головой

— Нет, не понимаете. Вы всегда так говорите — понимаю. Но на самом деле не понимаете ничего. Вам не понять тех. кто только ступил на американскую землю, а у него уже долг в тридцать тысяч долларов. Вам не понять тех, кто продает своих дочерей, чтобы расплатиться

— Мистер Гусман, вы — один из тех, кто пользуется трудом этих несчастных.

— Да. Потому что я живу здесь. И хочу жить дальше. Я уже — скорее один из вас…

…

— Вудворт?

Капитан Миллер произнес эту фамилию так, как будто только что раскусил незрелый лимон. Его Форд Экспедишн стоял на стоянке шоссе, ведущего от Сан-Антонио к границе. Следом за машиной Макги. На площадке ворочались тяжелые траки, проститутки сидели в кафе и проклинали правоохранителей, которым приспичило встретиться именно здесь, и теперь им приходится сидеть в кафе, делать вид, что они не такие и упускать клиентов.

— Рабочая версия такая, сэр.

— Откуда ты все это узнал?

— От осведомителя, сэр

— Кто он?

…

— Хорошо. Допустим. Но ты все равно копаешь не в том направлении.

— Почему же? Все, в общем сходится.

— Кроме чеченцев. Вудворт никогда не стал бы связываться с чеченцами.

Хэнк кивнул — это и впрямь было слабым звеном его теории. Если бы погибшие были ирландцами — вопросов не было бы. Но чеченцы…

— Сэр. Осведомитель сказал мне, что Вудворт вывозит своих людей потренироваться… в районе границы. Насколько он при этом выходит за грань?

— А где эта грань?

— Где? По мне, сэр, грань — это человеческая жизнь. Ее нельзя отнимать просто так. Даже у мексиканского нелегала.

Капитан Миллер долго молчал, перед тем как ответить

— Вудворт один из тех, благодаря кому этот штат еще существует. Без него все превратилось бы в проходной двор.

…

— Но я знаю Вудворта лично. Он знает границы. И грань не переходит.

— Вы уверены, сэр?

— Уверен — сказал Миллер — он держится на самой грани, но не переходит ее. Можешь мне поверить.

Макги ничего не ответил. Техасские рейнджеры были не просто еще одним правоохранительным органом… это были серьезные, суровые мужчины и слово одного из них значило для другого больше, чем на гражданке.

— Что-то новое есть по делу?