Испорченная кровь (ЛП)

изнасиловал. В этом лесу больше не было других

случаев изнасилования, в других лесах Вашингтона

тоже. Полиция заявила, что это был единичный

случай. С блаженной беспечностью, они сказали мне,

что он, вероятно, следил за мной некоторое время и,

возможно, последовал за мной в лес. И использовали

такие слова, как «намерение» и «сталкер». Со мной

подобное уже случалось раньше: письма, сообщения

по электронной почте, сообщения на «Фейсбуке»,

которые скатывались с высокой похвалы до

интенсивного гнева, когда я не отвечала. Никто из

авторов не был мужчиной. Никто не угрожал

достаточно резко, чтобы напугать меня. Никого с

замашками

насильника,

или

садиста,

или

похитителя. Просто разгневанные мамы, которые

чего-то от меня хотели, признания, может быть.

Но было кое-что, что я не рассказала полиции о

том дне, когда была изнасилована. Даже когда они

давили на меня для получения более подробной

информации. Я не могла заставить себя говорить.

Нет, я не видела его лица.

Нет, у него не было татуировок или шрамов.

Нет, он мне ничего не сказал...

Правда

заключалась

в

том,

что,

в

действительности, он говорил со мной. Или,

возможно, просто говорил. С Богом, с воздухом, с

самим собой, или, возможно, с кем-то, кто отказался

от него. Я до сих пор слышу его голос. Когда сплю,

слышу, как он шепчет мне на ухо, и я с криком

просыпаюсь. С того момента как он начал и до того

момента, когда закончил, он повторял одно и тоже

снова и снова:

Розовый Зиппо

Розовый Зиппо

Розовый Зиппо

Розовый Зиппо

Это упущение. Может быть, из-за этого его не

нашли. Может быть, ещё одна женщина была

изнасилована, потому что я могла сделать нечто

большее. Но в тот момент, когда вас разрушают, ваша

душа темнеет без всякой на то причины, кроме

чьей-то садистской жестокости, и вы думаете только

о своём выживании.

Я не знала, как жить со своим выживанием, и

не знала, как убить себя. Вместо этого я планировала,

что сделаю с ним. В то время как Айзек кормил меня

и вытягивал из снов, которые заставляли меня

трястись и кричать, я разрывала своего насильника

на куски, бросая их в озеро Вашингтон. Поливала

бензином и сжигала живьём. Срезала с него кожу,

как Лисбет Саландер ( Прим. ред.: (шведск.

Lisbeth Salander, прозвище — Оса) — вымышленный

персонаж, девушка-хакер

, несправедливо признанная

властями недееспособной

. Главная героиня серии книг шведского

писателя Стига Ларссона

«Миллениум

» вместе с Микаэлем Блумквистом

. На спине имеет татуировку

, изображающую дракона

) сделала с Нильсом Бьюрман ( Прим.ред.: Бьюрман

являлся опекуном Лисбет после того, как у её

прежнего наставника случился инфаркт.

Осуществлял жесткую форму контроля, при

которой Лисбет лишилась права самостоятельно

распоряжаться своими деньгами и принимать

решения по разным вопросам. Однако он поплатился

за это). Я брала реванш, который никогда не

получила бы в жизни из плоти и крови.

Но этого было не достаточно. Никогда не бывает

достаточно. Так что я обратила месть за то, что

случилось, на себя. Чувствовала себя бесполезной. Не

хотела, чтобы рядом со мной был кто-то стоящий.

Айзек и был таким человеком. Поэтому я избавилась

и от него. Но здесь мы были заперты и обезоружены.

Голодающие. Человек, который напевал « Розовый

Зиппо» мог быть сталкером, но был никем, по

сравнению со Смотрителем Зоопарка. Тот, может,

выслеживал тело женщины, но этот зверь

преследовал мой разум.

Что-то упирается в мой гипс. Айзек щёлкает

выключатель, который зажигает лампочки над

входной дверью. Так давно свет, а не тьма, был моим

компаньоном, что глазам требуется минута, чтобы

привыкнуть. Действительно, Смотритель Зоопарка

оставил мне что-то: ящик прямоугольной формы,

высота которого достигает колен. Ящик чисто белый,

блестящий и гладкий, как инкрустация раковины

устрицы. На крышке красные слова, буквы выглядят

так, будто кто-то обмакнул палец в кровь, прежде

чем их написал.

« Для И.К. »

Моя реакция больше внутренняя. Вся моя суть

корчится так, как будто я открытая рана, и кто-то

высыпал на меня соль, как на одну из тех улиток,

которую ребёнок по соседству использовал для своих

пыток. Я, спотыкаясь, иду вперёд и наклоняюсь к

коробке. Пожалуйста, Боже, пожалуйста, пусть

это будет не кровь.