Исповедь

– Всю ладонь, – ответил я и теперь уже мастурбировал вовсю, отчаянно желая, чтобы она была рядом.

– Подожди, – попросила она, и последовало несколько секунд тишины. Затем телефон завибрировал. – Тебе пришло сообщение, – произнесла она вкрадчиво.

Я отодвинул телефон от уха и чуть не потерял сознание. Поппи прислала мне фото своих пальцев, погруженных между ее складочек.

– Ах ты, чертова развратница, – прорычал я. Затем пришел еще один снимок, на этот раз под таким углом, что я мог видеть высокий черный каблук, упертый в край стола.

Мать честная.

– Я тебя слышу, – сказала она. – Слышу, как твоя рука скользит по члену. Боже, как я хотела бы это увидеть.

– Я бы тоже этого хотел, – признался я, и мне удалось открыть камеру на телефоне и включить видеозапись, и все это одной рукой, потому что черта с два я бы замедлился.

– Я такая возбужденная, – призналась она. – Настолько, что мои трусики намокли. Я сейчас в кабинете своего босса… М-м-м… моя киска такая скользкая, хочу, чтобы вместо моих пальцев был твой член, я так сильно этого хочу. Я надела эти туфли на шпильках, зная, что вечером буду впиваться ими тебе в спину.

Я держал в голове образ ее каблуков и этих идеальных складочек, позволяя ее словам творить свое волшебство. Оргазм прошелся волной по телу, и я толкнулся вверх в руку, громко застонав, когда хлынула сперма, а затем, выдохнув, тихо пробормотал «черт», пока эйфория медленно рассеивалась.

– Мне нравится слушать тебя, – раздался ее голос в наушнике. – Звуки, которые ты издаешь. Я думала о них прошлым вечером в гостиничном номере, когда играла с собой.

– Негодная девчонка. – Я отправил ей видео. – Теперь твоя очередь просмотреть сообщения.

Последовала пауза, и я услышал легко узнаваемые звуки того, чем я только что занимался, когда Поппи включила видео. Мой стон эхом разнесся по кабинету ее босса.

– О боже, – прошептала она, и стало ясно, что я на громкой связи. – Черт, Тайлер. Это так… если бы я была рядом с тобой, то слизала бы с тебя все до последней капли.

– Если бы ты была здесь, все это оказалось бы в твоей маленькой тугой киске, – прорычал я.

– Господи, – простонала она. – Да. – После чего последовали хриплые вздохи, и мой член снова начал набухать. Наконец тишина, прерванная громким вздохом и скрипом офисного кресла, как только Поппи села.

Я услышал щелчок, когда она отключила громкую связь.

– Тайлер!

– Да?

В ее голосе отчетливо слышалась улыбка.

– Можешь звонить мне в любое время.

Каким-то образом мне удалось продержаться остаток дня. Я совершил долгую, изнурительную пробежку, без особого энтузиазма собрал материал для дискуссионной комиссии по предложению епископа Бове и все это время нетерпеливо поглядывал на часы (и подавлял чувство вины, собирая заметки о сексуальном грехе).

Около семи вечера телефон завибрировал.

«Я дома. Хочешь, чтобы я пришла к тебе?»

Я сразу же ответил: «Встретимся в церкви».

Вечер четверга был единственным на неделе, когда не проводилось никаких мероприятий, групп или изучения Библии, поэтому в церкви никого не было. Поскольку на улице еще не стемнело, мне нужен был правдоподобный предлог на случай, если кто-нибудь увидит, как она входит в церковь, такой как религиозная беседа или консультационная помощь по бюджетным расходам. Ее одинокое появление в доме священника вечером было бы объяснить намного сложнее.

Я проскользнул через заднюю дверь и практически бегом направился по коридору к притвору с запертой входной дверью. Повернув засов, открыл дверь, а за ней уже стояла Поппи: в коротком красном платье, черных туфлях на высоких каблуках, с красными губами и готовая для меня.

Сначала я хотел быть нежным, насладиться дразнящими, сладостными поцелуями, от которых кружилась голова, но это платье и эти каблуки… К черту нежность.

Я схватил ее за запястье и втащил внутрь, едва найдя время на то, чтобы запереть дверь, а затем прижал Поппи к ней и наклонился к ее губам. Я подхватил ее под попку и приподнял, зажав между дверью и своим пахом, пока мы целовались.

И тут я обнаружил, что на ней нет трусиков.

– Поппи, – сказал я, прерывая поцелуй и опуская руку между нами. – Это что?

– Я ведь говорила тебе, – произнесла она, пытаясь отдышаться. – Из-за тебя я испачкала свои трусики. Мне пришлось их снять.

– Ты провела остаток дня с голой задницей? – Она кивнула, прикусив губу.

Я оттолкнулся от стены, все еще придерживая Поппи, и понес ее в алтарную часть церкви, открывая следующую дверь спиной. Поппи обвила ногами мою талию, и держать ее в своих объятиях казалось таким естественным и правильным, что мне ни в какую не хотелось ее отпускать.

– У меня неприятности? – спросила она немного застенчиво.

– Да, – прорычал я, покусывая ее шею, – большие неприятности. Но для начала я наклоню тебя и посмотрю, насколько плохой ты была.