Исповедь

Боже, я был таким мудаком. Я недостаточно подготовил ее и в какой-то степени считал это безумно сексуальным, настолько, что едва мог позаботиться о ней, как подобает хорошему мужчине. Мне пришлось наклониться и несколько раз укусить ее за шею и плечи, чтобы заставить себя оставаться неподвижным. Все, что я хотел сделать, – это вколачиваться в нее, как будто она была секс-куклой, вколачиваться в нее так, как будто ничего не существовало, кроме ее киски.

Но нет, не таким должен был быть наш первый раз. Я говорил ей, что хочу быть грубым, и умирал от желания взять ее жестко, но это могло стать перебором, и я не мог вынести такого обращения со своим ягненком.

Наконец, немного овладев собой, я наполовину вышел и протянул руку вниз, чтобы потереть ее клитор. Я подумал, что доведу ее до оргазма, а затем сам кончу другим способом, который не причинил бы ей боли. Она схватила меня за руку.

– Не надо, – попросила она. – Перестань быть хорошим парнем. Я сказала тебе о своем желании. А теперь дай мне это.

– Но я хочу, чтобы ты этим тоже наслаждалась.

– Так и будет, – заверила Поппи, глядя на меня широко раскрытыми, пылающими глазами. – Дай мне то, чего я хочу, Тайлер. Я хочу этого. Пожалуйста.

Мой член дернулся, я застонал от ее слов и медленно погрузился обратно в нее. Бедра и руки дрожали от подавляемого желания, но я не мог быть таким парнем, не хотел быть тем, кто использует женщину для утоления своей нужды и не доставляет при этом ей удовольствия. Она сказала, что хочет этого, и я знаю, что спросил и получил разрешение, но все равно она не знала, каким грубым я мог быть, на что я был способен.

Она обвила руками мою шею и приподнялась, чтобы прошептать мне на ухо:

– Как я могу подтолкнуть тебя к краю? Хм-м-м? – Она изогнулась подо мной, заставив меня втянуть воздух, потому что это неожиданное движение вызвало слишком интенсивные ощущения. – Как я могу убедить тебя быть со мной жестким? Вот черт. Я вижу, что ты этого хочешь, – продолжила она, мурлыча мне на ухо. – Чувствую, как ты дрожишь. Сделай это. Просто выйди, а затем толкнись обратно. Разве это не приятно?

Черт возьми, еще как. Я испытывал истинное блаженство, поэтому закрывал глаза и, медленно и прерывисто дыша, делал так снова и снова. Каждый раз, входя, я прижимался к клитору, затем не спеша выходил, стараясь провести по ее точке G. Некий галантный голос велел мне убедиться, что она кончит, остальная часть меня боролась с этим голосом и умоляла бездумно трахать ее.

– Где тот мужчина, который отшлепал меня? – спросила она. – Где тот мужчина, который трахал меня в рот до тех пор, пока мои глаза не заслезились?

Я открыл глаза, встретившись с ее взглядом.

– Не хочу причинять тебе боль, – ответил я хриплым от напряжения голосом. – Ты мне слишком дорога.

– Тайлер, – взмолилась она, – ты уже проделывал это со мной раньше.

– Не так.

– Посмотри, – потребовала она. – Посмотри вниз, на наши тела.

Я так и сделал, выйдя из нее практически до конца, но это было ошибкой, потому что вид наших соединенных тел был настолько возбуждающим и первобытным, что спину будто опалило огнем, и я даже не знал, что это было: похоть, любовь, биология или судьба, – но моя попытка проявить благородство потерпела крах, а внутренний зверь вырвался наружу.

– Прости меня, – пробормотал я и с силой толкнулся обратно. Поппи застонала от удивления, а затем я лег на нее, удерживая свой вес только на предплечьях, наши животы соприкасались, а мои бедра не давали ей пошевелиться. Удерживая ее таким образом на месте, я вколачивался в нее снова и снова, погружаясь в эту бархатную киску.

– Больше, – простонала она, и я подчинился.

Я слышал, как ее туфли упали на пол, и напрестольная пелена соскальзывала, пока я вбивался в Поппи со всей силы, но мне было все равно. Я забылся в себе, забылся в ней, отключился от всего мира, за исключением ее бормотания, пронзительных всхлипов мне в ухо и влажной киски подо мной.

Это было прекрасно, я трахал это совершенство, и мне было наплевать на все остальное, кроме этого момента, моего члена и спермы, которой я хотел наполнить эту женщину. И почему, черт возьми, дорога в ад казалась такой охрененно приятной?

Я даже не знаю, что именно говорил, пока неистово овладевал ею: «Иисус, пожалуйста», и «прости меня», и «ты такая тугая», и «я должен, я должен, я должен».

И она тоже произносила в ответ слова, которые сопровождались вздохами и стонами: «Вот так», «сильнее» и «близко, я уже близко».