Исповедь демонолога

– Вижу, ты брезглив, Элвин, – понимающе посмотрел на меня куратор. – Впрочем… Согласен, это и так затянулось, а у нас не так много времени. Криденс, прошу. «Я – ничтожество». Повторяй.

«Зачем? – думал я, глядя на преподавателя. – Зачем ты это делаешь?»

Криденс приподнялся на локтях и посмотрел на куратора мутными от боли глазами.

– Я…

– Прекрасно. Дальше.

– Нич…

– Зачем вы это делаете? – вырвалось у меня. – Зачем?!

– …тожество, – выдохнул Криденс.

А куратор посмотрел на меня и ответил:

– Это урок, Элвин. Наш лорд Виета понимает только язык силы. Советую именно на этом языке с ним и разговаривать. Да, ничтожество?

Криденс скорчился на полу, дрожа.

– А закреплять любой урок лучше сразу. Ты, Виета, считал себя лучше всех в группе. И уж точно лучше Элвина, правда? Надеюсь, теперь ты понимаешь, что это не так. Ну? Я не слышу.

– Да, – выдохнул Криденс так тихо, что это был скорее шепот.

– Что «да»?

– Да, понимаю. Мастер.

– Видишь, – кивнул мне куратор. – Теперь он как шелковый. Наш лорд, по сути, ничем не отличается от животного. Когда я еще был свободен, я держал в зверинце оборотня. Сначала он тоже кусался, но потом, после пары занятий, уяснил, кто здесь главный. Но, повторюсь, новый навык, как и идею, требуется закрепить. Виета, поцелуй Элвину ноги.

Криденс замер, а я вскочил:

– Что?!

– Спокойнее, Элвин, спокойнее. Привыкай. Ты обещаешь стать сильным магом, ты должен знать, как закрепляется покорность. Виета, я жду.

Дальнейшее напоминало дурной сон – хотя, казалось бы, куда хуже? Не вставая с колен, Криденс пополз ко мне.

Я отступал, пока не уперся спиной в стену. А потом…

Потом случилось странное. Мир на мгновение сделался… пронзительным. Я стиснул кулаки и, захлебываясь в холодной ярости, приказал – это и правда звучало как приказ, так непривычно для меня:

– Прекратите! Немедленно!

По комнате пронесся ветер, но тут же стих.

Куратор сделал жест рукой, словно отмахивался от чего-то невидимого. Потом покачал головой:

– Очень глупо атаковать мастера, Элвин. Я сильне… – Тут он замолчал, а мгновение спустя закашлялся. Пытался меня заколдовать, очевидно. Я и тогда легко это понял, потому что подвеска Шериады вновь стала видимой. И невероятно нагрелась. Странно, что на коже не остался ожог.

Шериада упоминала про защитные свойства этого артефакта, и он действительно реагировал на любые атаки в мой адрес, чаще всего нагреваясь. В Арлиссе ударить магией в порядке вещей, и делают это часто, иногда даже без видимого повода. В то время я еще об этом не знал.

Криденс замер у моих ног, и я невольно поймал его взгляд. Этого было достаточно, чтобы я больше никогда его не боялся. И перестал ненавидеть – если, конечно, таким громким словом можно назвать смесь зависти, страха, гнева и восхищения, которые я испытывал после экзаменационного поединка.

Мне как будто на мгновение удалось заглянуть под маску высокомерного аристократа, которую Криденс носил постоянно, и увидеть там одинокого и нелюбимого мальчишку, который огрызается заранее, потому что ничего, кроме пинка, от других не ждет. Бродячие собаки ведут себя так же.

И как же этот мальчишка меня ненавидел!

Тем временем мастер согнулся в приступе кровавого кашля, а моя подвеска раскалилась. Я невольно потянулся к ней. Но стоило ее тронуть, как она сама скользнула обратно за ворот и остыла за одно мгновение.

Мастер вытер губы платком и хрипло сказал:

– Хорошо. Виета, довольно. Благодари Элвина, он решил вступи…

– Это неправильно – то, что вы делали, – перебил я с горячностью, которой сам от себя не ждал. – Так нельзя! Если… если вы так поступаете, то чем вы лучше животного? Это же совершенно бесчеловечно, аморально, противно! Так… так просто нельзя! Никогда. Зачем вы это делаете?

Криденс смотрел на меня с таким недоумением, что я решил было, что случайно заговорил на родном языке вместо нуклийского. Но куратор, похоже, меня понял.

– Кто, говоришь, твоя наставница?

– Леди Шериада.

Куратор убрал окровавленный платок и прищурился:

– Это она подарила тебе люмниум?

– Что, простите?

– Подвеску, артефакт у тебя на шее.

– Да.

Мастер кивнул и задумался, а Криденс удивленно покосился на него.

– Пожалуйста, встань, – попросил я.

Криденс медленно поднялся. Он еще шатался, но мою руку оттолкнул.

– Как ты посмел вмешаться?! – шепнула клипса его голосом.

– Но так быть просто не должно, – повторил я.

– Оставь, Элвин, он не поймет, – вздохнул мастер. – Поверь. У меня было двадцать лет, чтобы обдумать это, будучи камнем в кольце, – и то я понял не до конца. Что ж… Криденс, сегодня тебе повезло. В следующий раз я не буду так снисходителен. Если я пожелаю, ты станешь целовать обувь не только своей команде, но и всему Арлиссу. А теперь – уходи.

Я думал, Криденс теперь скажет что-нибудь вроде «мой отец это так не оставит». Неважно, как он относится к сыну: такое унижение слишком серьезно для аристократа.

Но Криденс промолчал. Он просто ушел, бросив напоследок на меня яростный взгляд. А я, снова почувствовав дрожь, опустился по стене на пол.

Пару мгновений спустя рядом опустился мастер Рэми.