Исповедь демонолога

– Вы будете пытать меня, как Криденса? – тихо спросил я, с трудом справляясь с голосом. – Потому что я вам тоже перечил.

– Ты. В Нуклии говорят «ты». Ты боишься?

– Да.

– И все равно перечил. – Мастер посмотрел на меня:

Я встретил его взгляд и поежился. Как объяснить, что я просто не смог бы дальше… Не смог бы себя уважать, как бы ничтожно это ни звучало из уст спутника, пусть и бывшего.

– Я обязан прочитать тебе лекцию, – помолчав, сказал мастер. – О том, что сила – центр всего в Нуклии. Я говорю об обществе волшебников, конечно. Но теперь это твоя жизнь. И тебе нужно привыкнуть – сломать себя и привыкнуть, потому что это сделает тебя сильнее. Но знаешь что? Я не уверен, что это правда. В своем мире я был как Повелители здесь – сильнее всех. И считал, что мне позволено все. Пока однажды я не встретил волшебницу, которая практически слово в слово прокричала мне то же, что и ты. В пыточной, знаешь ли, обычно говорят другие вещи, и я запомнил. Она умудрилась сбежать, но через несколько лет вернулась и победила меня на магической дуэли. Я был горд, но тогда просил пощады, потому что знал: мне нужно время, чтобы прийти в себя и ударить ей в спину. Однако щадить меня она не стала – превратила в опал. Позже я спросил, как превращение людей в камни сочетается с ее философией. Она показала свое отражение в зеркале – настроенном отображать истину, разумеется. Она стояла там: руки по локоть в крови, улыбка сумасшедшей, взгляд мученицы. А потом спросила: «Ты думаешь, убийства действительно делают сильнее? Посмотри на меня сейчас и скажи, ты правда так думаешь?» Потом я взглянул на себя и… Мне показалось, я понял, почему проиграл ей. Она тоже проиграла, когда не пощадила меня. Это порочный круг власти и жестокости, Элвин, и как только в него попадаешь, выбраться невероятно сложно. Сейчас ты еще целый. И я считаю это силой, потому что каждое убийство забирает и часть тебя безвозвратно. Знаешь, что с магами делает безумие? – Он покачал головой, а я невольно вспомнил приступы Шериады. – Но учти: демонолог с моральными принципами – здесь такого не видели, наверное, сотни лет. Твой личный наставник потребует от тебя жестокости и равнодушия. Не поддавайся. Или однажды закончишь в кольце, как я. Или обезумеешь, как все Повелители.

Он помолчал, а потом внезапно спросил:

– Ты умеешь медитировать?

– Что?

– Медитировать, Элвин. Тебе знакомо это слово?

– Да, я читал… Нет, не умею.

– Нужно научиться. Полагаю, один из факультативов мы для тебя выбрали. Что насчет остальных?

Остальными стали зелья, бытовая магия, нуклийский язык и культура, ментальная магия, а также артефакторика.

– Хватит пока, – отметив это в списке, сказал куратор. – Теперь что касается флера.

– Я… я не понял, зачем он нужен, – пробормотал я, снова делая огромное количество ошибок в нуклийском.

Мастер улыбнулся:

– Элвин, твоя наставница – ведьма. Ты не замечал за ней… Скажем так… Мы, волшебники, питаемся страстью, как… хорошим обедом. Нет, не как суккубы и инкубы – демоны желания. Они ненасытны и не готовы давать взамен – они могут только брать. Волшебники обычно хорошие любовники. Ты очень красив, и я не могу поверить, что ты не спал с наставницей.

При этом я покраснел. Как он может так легко говорить об этом?

– Элвин, в Нуклии секс обсуждают в том числе и за обедом, – улыбнулся куратор. – К этому тебе точно следует привыкнуть.

– Мы не спали, – выдохнул я. – Пожалуйста, не говорите… не говори так. Это мерзко. Леди Шериада считает так же.

– Естественно, она считает: она тоже из Средних миров. Но ей это можно, а тебе, Элвин, все-таки придется привыкнуть. Не всегда ведьма предлагает: ты можешь зайти в библиотеку, почувствовать себя дурно, прислониться к стеллажу, а очнуться у нее в спальне связанным. Для нее это будет игрой, она уверена: раз ты тоже волшебник, тебе это нравится. Ты из Средних миров, так что, если не желаешь проводить все свободное время в чьей-то постели… Что ж, учим флер.

С тех пор флером я пользовался, пока не изучил щитовые заклинания настолько, чтобы не беспокоиться об их надежности. По крайней мере, так, чтобы я не заметил. Это звучит нелепо, но изнасилование волшебника в Нуклии просто не существует. Ты можешь сказать «нет» только до постели. Но если уж очнулся в спальне, возражения не принимаются. Ведьмы их просто не поймут. Или решат, что это часть игры. Это как услышать «нет» от спутника: аристократки верят, что мы хотим их всюду и всегда.

Флер – он как вуаль. Или маска, скрывающая лицо, помогая выглядеть иначе. Отдохнувшим после кутежа, например. Или не таким красивым, как в моем случае.

Признаюсь, и после овладения щитами флер я носил (и продолжаю носить) часто. В этом смысле я никогда не был тщеславным: красота принесла мне больше проблем, чем пользы. Яркое, прелестное мужское лицо – и можешь носить хоть серо-фиолетовое на нашем Острове. В тебе все равно увидят секс-игрушку. Слишком большой спрос на спутников рождает огромное предложение.