Исповедь демонолога

– Нет, не нормально! Это слишком стройно для бреда и ненормально для реальности. – Рай отодвинулся на край кровати, когда я сел рядом. – Кто был этот юноша? Почему он называет тебя «господин»? Элвин, на тебе черное!

Я забыл. Я перестал следить за цветами в поместье принцессы – всегда носил там черное. Цвет магии.

Любопытно, что саму Шериаду в черном я видел лишь раз – в Междумирье.

– Я знаю, Рай. Просто выслушай.

«Ты спятил», – говорил его взгляд. Не могу его осуждать. И когда Рай спросил: «Это какая-то игра?» – я с трудом сдержал смех. Сколько я сам прожил с этим убеждением?

Вечером прошедшего дня Шериада рассказывала мне, как теоретически строятся заклинания, и показывала одно из них детально.

– Раз ветер отзывается на твои эмоции, нужно уметь его обуздать.

Тогда у меня не получилось. Ветер возникал, только когда я пугался или злился. Шериада уверяла, что это нормально.

– Когда я злюсь – стены дрожат. Ты видел. С гневом и страхом справиться очень сложно.

Сейчас, когда мы обедали вдвоем с Раем, я чувствовал только большое желание вернуть друга, который больше мне не верил.

– Смотри, – сказал я, вытягивая руку.

Не стоило экспериментировать над накрытым столом, но это я понял, лишь когда приборы и еду расшвыряло по всей комнате.

Потом воздушный поток свернулся в жгут вокруг моей ладони – и превратился в птицу. Я обомлел. Птица дрожала над ладонью, ее крылья плавно поднимались и опускались. Клянусь, у нее были глаза и она внимательно смотрела на Рая.

На следующий день мы обсудили это с Шериадой, и она сказала:

– Поздравляю, ты призвал своего первого духа. Ты демонолог, поэтому что может быть естественнее?

Но это потом, а сейчас Рай потянулся к птице – и она перепорхнула ему на плечо.

– Она живая, – шептал друг. – Эл, она… живая!

– А ты что думал, что дух будет мертвый? – рассмеялась принцесса, услышав это от меня потом. – Это же дух! Конечно, он живой.

А тогда я тоже потянулся, чтобы погладить птицу по воздушному крылу, она доверчиво прильнула ко мне.

– Это правда, Рай. Видишь?

Он перевел взгляд на меня и попытался что-то сказать, но не смог – только покачал головой, так и оставшись с открытым ртом.

Птица, взлетев с его плеча, исчезла.

Я выдохнул, почувствовав одновременно слабость и голод.

– Ори! Я… посуду разбил. Я прошу прощения. Пусть нам снова накроют в столовой зале. И уточни, не присоединится ли госпожа? Ей тоже вредно голодать. Мы много едим, когда колдуем, – сказал я Раю, когда Ори с поклоном ушел. – Это нормаль…

Рай ударил себя по щеке и выдавил:

– Я не сплю… Это правда…

– Да. Рай, я клянусь!..

– С ума сойти, – выдохнул друг. – Так что же ты молчал! Да ты знаешь, как я за тебя волновался! Можно сказать, уже похоронил! Ты невозможный… – Раю под руку попалась подушка, и он от переизбытка чувств ударил меня ею. – Как ты… Я думал…

Я забрал подушку и крепко его обнял.

– Извини. Ты здесь. Теперь все хорошо.

Рай в ответ похлопал меня по спине.

– Вечно ты так. Перестань – принцесса придет и решит, что мы слишком близки. Зачем ты снова привел меня в ее комнату? Ты же… не живешь здесь?

Эта часть разговора была полегче, но тоже довольно скользкой.

– Рай, ты должен кое-что узнать о Шериаде.

Он внимательно слушал, но – я знаю – ни капельки мне не верил. Впрочем, в чем-то Раю повезло: он всегда легко приспосабливался к переменам.

Так Повелитель демонов впервые оказал мне услугу – а за его помощь всегда нужно платить вдвое. Моя расплата была еще впереди.

Глава 8

– Что это за конструкция в саду? – удивился Рай, разглядывая полосу препятствий.

Сад она откровенно уродовала. Сверху, из столовой залы, вид открывался особенно печальный: клумбы, тропинки и даже аллею прекрасных раскидистых дубов – все безжалостно пересекал ров. Я вспомнил, как пытался утром из него выбраться и ледяная земля исколола мне руки.

Пришлось спрятать ладони за спину. За последние дни мои руки покрылись уродливыми ссадинами и мозолями. Мне бы носить перчатки, как Шериаде. Стыдно: я совсем распустился, и рядом с Раем это было особенно заметно. Уж он-то за собой следил.

Отражение смотрело на меня из вазы с цветами, которую вместо рисунка украшало зеркальце в золотой раме. Это точно имело какое-то значение: Шериада вчера обмолвилась, что зеркала для волшебников – не просто символ. Но я так устал, что забыл уточнить. Мне следует быть внимательнее.

– Эл?

А вот Рай выглядел как образцовый спутник. Серый цвет всегда ему шел, а небрежность в прическе и дерзкий взгляд придавали шарм. Впервые так придирчиво я посмотрел на него во время знакомства. Тогда я пытался понять, соперник передо мной или товарищ? Чаще всего спутники друг друга не любили: милость госпожи давала привилегии и не хотелось их терять из-за смазливого личика другого любовника. А любить сразу двоих большинство аристократок не умело. Это Лавиния у нас с большим сердцем.

Рай и тогда, увидев меня, сказал лишь:

– Слава богу! Я думал, скоро взвою от одиночества.

Сейчас мы словно поменялись местами, и это Рай за расслабленной улыбкой скрывал волнение и страх. Догадываюсь, о чем он подумал, увидев «конструкцию» в саду.