Исповедь колдуна. Трилогия. Том 1

Осенью возле нашего дома я приметил парнишку лет семи-восьми. Меня заставили запомнить его маленькие костыли, с которыми он выходил во двор. Мальчик тоскующим взглядом провожал бегающих вокруг него сверстников. Когда я попытался выяснить у Светланы, что случилось с парнишкой, она махнула рукой.

Оказалось, еще в начале лета шустрый парнишка поскользнулся на мокром асфальте подъема возле детского садика «Умка» и попал ногой под проезжающий мимо грузовик. Водитель ничего не смог сделать. Да и не видел он мальчишку, на ногу которого наехало правое заднее колесо. Ступню раздавило в лепешку.

– Хирург отнял ступню полностью. – сказала Светлана. – А какой-то кооператив обещал заказать протез… Не знаю только, когда он свое обещание выполнит.

Потом я вспомнил о своем двоюродном брате Леониде, живущем в Красноярске. Красивый тридцатилетний парень был до сих пор неженат, хотя мог составить счастье любой молодой женщине. Леонид не пил, не курил. И руки у парня были золотые. Последнее время он работал автомехаником в кооперативе и зарабатывал бешеные деньги. На мои настойчивые вопросы – когда он, наконец, женится, Леонид махал рукой.

– Кто пойдет за калеку?

Леонид был инвалидом со дня рождения. Родился с недоразвитыми ступнями. Они у него были странно вывернуты. Он ходил на них на работу, водил мотоцикл и машину, хотя уставал больше, чем здоровый человек. Ни ботинки, ни сапоги, которые Леонид шил себе сам, не могли скрыть уродства. Сознавая свою физическую неполноценность, Ленька был удивительно робок в обращении с женщинами. Вот тебе, Ведунов, уже два кандидата на заметку! – мысленно подвел я итог.

Больные полиомиелитом, жертвы несчастных случаев, вернувшиеся инвалидами из Афганистана. Сотни, вернее, тысячи калек нашей многомиллионной России. Если получится – работы хватит тысячам колдунов и экстрасенсов. Раз человек сам не в состоянии направить свою энергию на восстановление утраченного органа – мой прямой долг помочь в этом. К тому же в Дудинке к моим услугам море энергии, которую можно черпать из холма эльфов.

– Остается на практике убедиться в правильности нашей теории и можно начинать творить добро! – засмеялся моим мыслям двойник.

Я был с ним полностью согласен. Дело было за малым. За самой практикой, вернее, ее полным отсутствием. Не попросишь Славку, чтобы он оказал тебе услугу и отрубил на досуге собственную ногу. Или хотя бы палец.

– Может, тебе самому стоит проделать операцию? – предложил неунывающий двойник.

– Отрубить Славке ногу?

– Не Славке, а себе! Хотя бы палец.

– Придумал тоже! – протянул я. – Вдруг ничего не получится.

– Будем искать решение проблемы по-другому.

Прошло долгих три дня, пока я решился стать мазохистом и на собственном теле проверить правильность наших выводов. Послав к чертям чему-то радующегося двойника, я выкрал у Сан Саныча топорик и ранним утром направился к нашим саням с ГСМ. Положив мизинец левой руки на бревно поперечины саней, я с сомнением оглядел лезвие, протертое одеколоном, и нашарил в кармане марлевый бинт.

– Что же ты, оригинал, медлишь? – издевался двойник. – Давай, замахивайся!

– Слушай, Юрка! Замолкни от греха! – обозлился я. – Видишь, человек слегка трусит? Не мешай!

– А вспомни темные ночки в одной южной стране, – продолжал издеваться двойник. – Там ты более опасные штучки со своим кинжальчиком проделывал. Правда, с другими людьми, но все же…

– Замолкни! – вслух заорал я во всю глотку. – Иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Заброшу на Луну с твоим ехидством вместе! И там оставлю!

– Да ладно тебе, оригинал! – сбавил тон двойник. – Все равно боль будет общей. Не тяни кота за хвост, Ведунов.

Боль была терпимой. Острое лезвие аккуратно отделило два сустава от моего мизинца и глубоко вошло в дерево. Я оставил топорик торчащим в бревне, а сам поднял кверху сочащийся кровью обрубок. Двойник раньше меня начал читать заговор руды-крови и она послушно перестала течь. Сам я волевым усилием приглушил боль и забинтовал обрубок пальца. Сквозь марлю призрачным сиянием торчало его астральное тело. Потом я наклонился и поднял с бревна отрубленный мизинец. Несколько секунд смотрел на него в глубокой задумчивости.

– Может быть, его сейчас попытаться прирастить на место?

– Нет, Юрка! – запротестовал двойник. – Тогда опыт не будет чистым! В крайнем случае заморозь палец и спрячь. Не получится с регенерацией, тогда придется…

– Ладно! – неохотно согласился я. – Согласен.

Когда парни утром проснулись, я объяснил забинтованную культю пальца какой-то ерундой, которая всех удовлетворила.

Три дня круглосуточно, днем и ночью, я проводил сеансы целенаправленного воздействия на обрубок пальца, возобновляя энергетическое воздействие на «точку роста», подстегивая регенерационный процесс. На четвертый день я не выдержал и не без тревоги снял с пальца намотанный бинт.

Палец оказался на месте и выглядел так, как будто его вовсе не отрубали. Вот только кожа на нем была удивительно белой и нежной, как у новорожденного. Собственно так оно и было на самом деле.

Глава 11