Исповедь на подоконнике

Чтобы лишний раз не наполняться печальной, но такой радостной ностальгией, друзья быстро перевели тему разговора на кино, музыку, театр. Коровьев не сводил глаз с Алины, наблюдая, как она завороженно рассказывает о своем увлечении старым Голливудом пару месяцев назад. А когда Адам попросил ее что-то посоветовать, так вообще захлопала в ладоши и начала быстро перечислять огромные списки фильмов. За окнами темнело, когда разговор уже полностью перешел на музыку, и Коровьев с Алиной начали ожесточенно спорить, кто из ливерпульской четверки лучше — Пол или Джон. Остальные пытались подключиться, но после того, как Саша сказал, что ему вообще нравится Ринго и получил по лбу от Адама, решили только иногда вставлять комментарии. Базаров, хоть и был влюблен, никакой ревности не чуял даже близко. Адам — его лучший друг и всегда поймет, какую границу можно переходить, а какую нежелательно. Но в один момент поднялся и вставил в старый проигрыватель, принадлежавший еще молодым родителям Саши, диск «TheBeatles».

— Прошу танцевать! — шутовски наклонился он, Алина сразу спрыгнула со стула.

— Вот подставил ты нас. Будет медляк, ты с Алиной, а мне с кем? — поднимаясь, улыбался Ваня.

— С Сашей танцуй. — толкнул его в бок Чехов, за что получил щелчок в затылок.

Шутки закончились и начались танцы. Закатное солнце отправляло все свои последние лучи в окна этой квартиры, звучало и пело вместе с веселыми парнями и девушкой. Ваня иногда намеренно старался копировать мимику и поведение Маккартни, но гораздо больше на него был похож, когда не кривлялся. Чехов подхватил с пола Кота, именно так они назвали найденное на улице животное, решили не заморачиваться, и начал крутиться с ним в такт музыке, а Есенин накинулся сзади с Бегемотом.

— Доиграешься — тебя на медляк позову!

— Далеко до медляка еще. Такая музыка! — воскликнул Адам, танцуя в углу и параллельно глотая вино.

Снова звучал смех, по маленькой кухне перескакивали парни и Алина с Базаровым, смешно пародируя движения буги-вуги и твиста, крича тексты песен и хохоча над какими-то незамысловатыми движениями. Светло, ярко, хоть на улице давно потемнело. Ваня в расстегнутой на верхние пуговицы рубашке, обхватив за шею Чехова, верещал какие-то строки, путаясь в половине слов, но очень тщательно и талантливо маскируя это. Коровьев, сидя на подоконнике, стучал по полу ногой и игрался с котами, которые любимцем всегда выбирали его. Базаров, аккуратно, держа за талию прыгающую и радостную Алину, смеялся под веселые песни, обнимая девушку, которую горячо любил. И чувствовалась та самаявеликолепная жизнь одним днем — не та, которую мы видим каждый день у богатых и глупых людей, у которых есть все, кроме счастья, а настоящая — у людей, у которых есть счастье и больше ничего.

Когда часы, как в новогодней сказке, пробили полночь, Алина стала обуваться, а Базаров собрался ее провожать. Парни, допивая остатки вина, весело прощались с ними, а потом бежали махать в окно паре, которую освещали лишь прекрасные фонари.

— Я такая счастливая сегодня. — нежно прошептала Алина, поднимая глаза на Базарова около своего подъезда.

— Я тоже. Ты очаровательна, я влюблен в тебя безумно. — вырвалось у него. — Может ты все же будешь моей девушкой? — вырвалось следом и Базаров не понимал, что так влияет: три бокала вина или любовь.

Алина посмотрела на него красивыми глубокими зелеными глазами, положила руки на плечи. Волосы сияли светлыми прядями, в которых словно вплетались звезды. Она была такой прекрасной и изумительной, что, глядя на нее в этом ночном свете, Витя совсем забыл, какой вопрос задал, и лишь молча восхищался ее невинностью и прелестью души, отражающейся в глазах. Ее улыбка заблестела на красных губах, легкая и невесомая фигурка напоминала фею.

— Буду… — тихо прошептала она. — Я согласна, Базаров. — подождав, пока парень опомнится, Алина продолжила. — Только не говори никому, даже ребятам. Я хочу присмотреться к тебе хотя бы месяц, понять. А потом хоть дирижабли с моим именем запускай. — звонко засмеялась она.

Базаров закивал и не успел ничего сказать, как вдруг его шею обвили худые теплые руки, а его губы накрылись красными губами Алины. Оба не считали минуты, а лишь наслаждались нежностью и искренностью друг друга. Девушка отошла в сторону, улыбнулась, прошептала прощание и заскочила на лестницу.

Еще долго завороженный и словно пьяный Витя стоял у ее подъезда, глядя вверх — то на небо, то в быстро погаснувшие окна на пятом этаже. Лицо его было освещено улыбкой, руки дрожали, а глаза блестели ярче всех звезд. Душа его наполнялась приятной тревогой, сердце вырывалось из груди, а счастье приливало вместе с кислородом везде. Он сам не верил в то, что произошло — сиял, сиял, сиял.

И любил. Всем сердцем Витя Базаров любил.

Глава 6. Они