Исповедь сорокалетней женщины.

Сергей звонил Ксении, я поднимала трубку и говорила, что ее нет, наблюдая, как дочь отрицательно качает головой, не желая общаться со своим обидчиком.

Мне очень хотелось сказать все, что я о нем думаю прямо в трубку. Хотелось сказать так, чтобы он не просто понял, чтобы он очень хорошо понял, как я к нему отношусь, но… я знала, что Ксении это может доставить дополнительные переживания и, еле сдерживаясь, спокойно говорила в трубку:

-Ее нет дома. Когда придет, не знаю.

Сержик догадывался, что я вру. Я догадывалась, что он догадывается, и испытывала удовольствие, отвечая отказом на просьбу, позвать к телефону дочь, не стараясь скрыть ехидные нотки в своем голосе.

Расставание Ксении и Сергея происходило долго. Ксения то оправдывала его, то опять начинала ненавидеть, не без моей помощи. Я ясно видела, что он не пара Ксюше и всячески старалась ей это внушить. Говорят, что нельзя лезть в отношения детей, но как в них не лезть, если видишь, какой вред могут принести эти отношения твоему ребенку?

У Воскобойниковой тоже в жизни произошли перемены. Они всей семьей поехали ухаживать за бабушкой в дальнее Подмосковье. Дело в том, что заболевшая бабушка ни в какую не хотела покидать свой дом, а потенциальные наследники, желающие ухаживать за дальней родственницей, были многочисленны. Поэтому Марина с Игорем решили на время пожить подальше от столицы, тем более, у Игоря на тот момент работы не было, Марина же и после перерыва могла вернуться на свою работу, а большой дом было жаль терять.

Они уехали, и общение с подругой прервалось. Изредка мы перезванивались, поздравляя друг друга с праздниками.

На новом месте и Марине, и всей ее семье очень понравилось. Так получилось, что и с работой, и у детей в школе все было хорошо, и прожив там несколько месяцев, Воскобойникова решила сдать квартиру, закрыв большую часть мебели и вещей в одной из трех комнат.

Время побежало вперед.

Я заметила, что с некоторых пор ход времени стал сильно убыстряться. Дни мелькали за днями, складываясь в недели, месяцы, годы.

Я привыкла жить без подруг. Привыкла не болтать с ними по телефону, не ходить к ним в гости. Я привыкла жить без Воскобойниковой и Петровой, и если о Маринке я вспоминала изредка с теплотой в душе, то думы о Татьяне откидывала, лишь только они приходили в голову, и старалась думать о приятном.

Через год или полтора мне позвонила Петрова. Я сразу узнала ее голос и повесила трубку. В душе уже не было зла на Татьяну, но я боялась, что, начав с ней общаться вновь, я обреку себя на эту самую злость. Перезванивать она не стала.

***

Так пролетели пять лет.

Раньше мне казалось, что это много – пять лет, но сейчас я думаю, что это просто «пшик».

В нашей семье произошли перемены. Ксения вышла замуж и сделала меня и Андрея бабушкой и дедушкой. Появление нового человека в семье влечет за собой и новую любовь, и новые заботы, и много-много бытовых проблем.

Зять нам достался хороший. Я и Андрей помогали молодым без принуждения, с удовольствием. Мы стремились быть православными христианами, и это предохраняло семью от ссор, от обид, от несправедливых упреков.

Однажды, зимним вечером я шла из магазина домой. Сумка была не тяжелой, ведь ужин я должна была приготовить лишь для себя и Андрея, поэтому не обремененная тяжелой ношей я шла медленно, наслаждаясь несильным морозцем и красотой вечерней, заснеженной Москвы.

Сердце мое переполняла любовь. Я любила и внука, и Ксюшу, и Андрея, и маму с папой, и даже зятя. Я любила снег, луну, кошек, собак, прохожих. Чувство благодарности к Богу за все, что Он дает нам, переполняло меня, и тут я услышала хриплый голос у себя за спиной:

-Привет.

Голос был с одной стороны незнакомый, но с другой очень сильно напомнил кого-то.

Я обернулась.

Передо мной стояла Татьяна. Я узнала ее с трудом.

«Что делает с нами время?!» - пронеслось у меня в голове.

Приглядевшись внимательней, я поняла, что изменение внешности Петровой не только результат действия времени, но и дело рук самой Татьяны. Она была накрашена очень не аккуратно и кричаще, но яркие краски косметики не могли скрыть того, что Татьяна, видимо, стала прикладываться к бутылке.

«Она пьет!» - подумала я, но тут же одернула себя. – «А может, она просто болеет?»

Погрузившись в разглядывание Татьяны, я даже не ответила на ее приветствие.

-Привет! – повторила она и в голосе прозвучали типичные Татьянины нотки, властные и требовательные.

-Здравствуй, - нахмурилась я.

Мы медленно пошли рядом.

-Кать, мне очень нужны деньги. Не могла бы ты мне их занять?

Я посмотрела в лицо Татьяне. Фонари и лампочки светили ярким светом из окон магазинов, квартир, со столбов и крыш. Лицо старой подруги я видела хорошо, и от увиденного мне было не по себе.

-Ты что-то сделала с лицом? – невольно вырвалось у меня.

Теперь нахмурилась Татьяна, но ответила доброжелательно:

-Пластику сделала неудачно.

Тема явно была неприятна Татьяне, и я не стала больше ничего спрашивать.

-Ну что, займешь? – она потянула меня за рукав.

-Сколько?

-Ну, тысяч десять.