Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Постскриптум, послесловие, то есть по-нашему. Самое странное то, что его отпустили. За недоказанностью улик, ибо следов на месте своего очередного, уж и не знаю, какого по счету, преступления он никаких не оставил. Умён был и осторожен. Но мне, как анекдот, передавали, что в небольшом книжном магазинчике взлом был, и кража. А что украли? Посмейтесь и вы. Томик Лермонтова. С биографией и портретом поэта. Дело, кстати, открывать и не стали: смешить судей за томик поэта? Пусть даже и гениального?

В аду ангелов нет ( футуро )

Когда-то меня звали Салах. Но это было давно. Очень давно. Я уже отвык от этого имени, так часто звучит моё новое имя: Карающий меч Аллаха Всевышнего.

Как нас поймали? Не знаю, Аллах только ведает, но поймали белые свиньи и притащили на суд.

Нет, к суду, собственно, нет претензий. Пока шло долгое следствие целых два года, пока шел собственно суд, суд специальный, Международный, мы жили в чести и достатке. Нас мыли, и это было неплохо. Кормили нас, как на убой, телевизор и всё остальное – пожалуйста! Вежливы с нами аж до противности! Да и мы не крысились, а чего? Кормят и поят, суры Корана читай хоть до одури. Называлось красиво обхождение с нами – толерантность.

А чего, собственно, плакать?

Ради нас создали трибунал. Тот самый, Первый международный по борьбе с терроризмом. Здание выстроили специально в центре Европы, в Люксембурге. За два долгих года следствия я выучил не только это название, что сломаешь язык, но и другие словечки типа «толерантность», «соблюдение прав человека», «высокие договаривающиеся стороны». Эта белых людей словесная шелуха прочно села нам в уши.

Сразу дали нам адвокатов. А как же! Права человека и право на самый справедливый суд в мире. Ну, пока мы дружненько отмели назначенного адвоката из этих, их презренных врагов-иудеев, он успел нам шепнуть, что смертной казни не ждите. Та самая толерантность. Ура! И жидёнок пошел восвояси.

Нас послушались. И послушно нам дали новеньких адвокатов. Причём, каждому из сорока по целому адвокату. Такие важные, напыщенные, ну точно мыльные пузыри. Шелестят перед нами бумажками, объясняют через переводчика. Ну да, каждому дали по целому переводчику. Вы не забыли про толерантность и права человека? Прибыли адвокаты и переводчики «по назначению». Что это значит? А то, что мы никакой копейки, ни драхмы, ни доллара или евро не дали на адвокатов. Нам их дали совершенно бесплатно. Ура!

Во, белые сволочи как повелись.

Суд создавали множество государств. Как рассказали нам словоохотливые адвокаты, отмели государства, где введена смертная казнь. Ну, там Россия, за ней Пакистан и Китай. Сербия тоже вошла в этот список. Ну и ещё сколько там государств. Для нас главное, что нас не сдали России. Ура! И мы плясали от радости. Все сорок плясали. А чего? Кто остановит? Опять толерантность!

Отовсюду мы были: сирийцы, арабы, несколько штук чернокожих, мы звали их между собой «чернозадыми», пара людишек с Кавказа, из русских. Мы не разбирали меж ними, чеченец он или туркмен. Из России, значитца, русские. Эти были особенно злыми. Иногда и мы их боялись, не то что стражники, или там переводчик. Целых полгода ушло у белых свиней найти им каждому переводчика. Не на русский. Хотя они русский знали прекрасно, такие маты нам гнули, что только держись, не боялись Аллаха, скверные твари. Нет, им находили переводчиков на их языки. Ребятки, конечное дело, издевались над западным правосудием. Оно и понятно, раз белые твари ведутся, так чего не поржать. Мы, знамо дело, встали на сторону наших, и целых полгода прокайфовали на чистеньких простынях.

Одно было плохо. И очень плохо. Не было баб. Очень скверное дело для мусульманина отсутствие баб. Поневоле мы вспоминали про бабью прослойку, которую мы «шмарили» там, у себя на войне. И сириек, и египтянок, и экзотику из славян.

Одну вспомнил сейчас, обхохочешься. Собрался отряд: привезли новеньких женщин. Из этих, из дурочек-добровольцев. Среди них было несколько беленьких. Понятное дело, шейх отобрал (старый шакал!) самых свеженьких, даже нетронутых.

Затем моя очередь наступила. А как же. Я – командир. И богатенький командир. Целых два бензовоза моих качали мне денежку, клали на счёт. А счёт, кстати вспомнил, хранился у этих, у белых свиней. В Женеве счётик имелся, счёт тайный. Я проверял, когда парочку актов делал в Париже. Наверно, нас на этих парижских актах и вычисляли. И вычислили, подлюки, белые твари. Судя по обвинению, никакие наши «дела», что мы творили там, на нашей войне, белые не доказали. Ну, например, про этих девчонок, что добровольно пришли к нам воевать за Аллаха, за мусульманское государство в масштабах белого мира.

Ну, отобрал я пару девчушек. Славянки, они без чадры. Лица и груди открытые, ноги в стоптанных босоножках от долгой ходьбы по пустыням жаркой страны. Но юбочки – до колен.