Исповедники

Наблюдая за тем, как виртуозно десятки тысяч отростков ауры Рэджинальда захватывают душу принцессы, готовя её к операции, сэр Энтони сам до конца не понимал, как это вообще согласовали. Разрешить парню оперировать над той, кто его унизил, не говоря уже просто о самой опасности подобной операции, было выше его понимания. Но решение принимал не он, едва сэр Артур услышал, что ученик готов провести операцию, как и то, что искусно исполненный протез кисти готов, сразу же загорелся этой идеей. Он даже провел допрос с особым препаратом, на который согласился ученик, чтобы выяснить не затевает ли он убийство принцессы, но нет, ни участвующие в допросе ремесленники, которые проверяли по его ауре, ни доктор, вводивший препарат — не заметили в его разговоре ни слова лжи. Даже о том, готов ли он поручиться за успех операции, Рэджинальд признал, что будет конечно сложно, в виду мало контакта с кающимся, но он имеет должный опыт и всё должно получиться.

Глава тайной полиции предпринял ещё несколько страховочных шагов, попросив присматривать за операцией его, сэра дер Эбермана, а также ремесленника от цеха, которому лично доверял. Но всё равно, сложно было поверить, что молодой парень, который всегда бузил и делал всё по своему, в одночасье стал послушной собачкой, выполняющей все приказы беспрекословно.

Тайна его поведения открылась лишь недавно, когда глава тайной полиции проговорился о своей новой договорённости с учеником. Оказывается после операции парень обещал закончить свою часть по проекту «Аргус», а затем тайная полиция предоставляет ему лучшую лабораторию и ресурсы на фронте, куда он хотел отправиться, чтобы продолжить свои исследования.

— «Похоже этот мир получил ещё одного сэра Немальда, — подумал тогда старый исповедник, когда узнал об этой договорённости, — он просто решил уйти от всего и заняться тем, что ему больше всего нравится. Не могу его в этом винить».

Отвлёкшись на свои мысли, сэр Энтони вернулся к операции только тогда, когда душа принцессы медленно, но верно убывала, подводя её к грани смерти, но у Рэджинальда всё было рассчитано точно, не поглотив ни унции лишней души более, он сразу же остановил отток энергии и перенаправил уже полученную в протез кисти. Одновременно с этим доктор Хоккингс, а также ассистирующей ему доктору Эберман, который наверняка давно не был в этом качестве, заканчивали операцию по вживлению золотых нитей в руку Луизы.

Сэр Энтони был поражён с какой лёгкостью, а главное чистотой переливалась душа принцессы в протез, казалось её душа просто сама перетекала в него, без участия ученика, которого наверняка после этой операции, можно будет считать настоящим исповедником. Такой уровень чистоты работы с душами, сам говорил за это.

Рядом с ним волновался Артур, который нервно и попеременно посматривал то на доктора, то на исповедника, то на своего ремесленника, который сидел едва не открыв рот, наблюдая за творившемся священнодействием. Его только вкратце посвятили в смысл операции и он до самого её начала думал, что над ним пошутили. Когда же он увидел, как стремительно стала расти аура парня, который сидел рядом неподвижным телом принцессы, бывшей под наркозом, а затем присасываясь десятками тысяч отростков стала по капли поглощать её, он полностью отключился от всего, и стал наблюдать за работой ремесленника, о существовании которого и не подозревал до сих пор.

Исповедник видя, как друг стал сильнее волноваться, так как все были увлечены процессом и ничего ему не говорили, протянул руку и уверенно пожал его колено, показывая, что всё под контролем. Этот нехитрый жест успокоил Артура и он требовательно, но тихо спросил своего ремесленника, требуя подтверждения нормальности происходящего. Тот на несколько секунд оторвавшись от паинита, лишь пролепетал, что никогда не видел ничего подобного, а также заверил, что жизни принцессы на данном этапе ничего не угрожает, по крайней мере духовно, все манипуляции с её душой проводились чётко и с ювелирной точностью.

Сэр Энтони покачал головой, смотря на такое недоверие со стороны старого знакомого к своим словам, но вернулся к более интересному зрелищу, когда ростки души, приживлённые в алмазные накопители протеза стали пульсировать и соприкоснулись со своей первоосновой. В этот раз Рэджинальду не пришлось делать буфера из своей нейтральной ауры, поскольку пропуск чужой души через себя был выполнен настолько точно, что не возникло ни малейшего противорезонанса и душа протеза соединилась с душой человека, образовав цельную ауру.

— Я закончил доктор, — исповедник и сам убедился, что душа принцессы стала единым целым по всей поверхности ауры, произнёс юный исповедник, — вам ещё долго?

— Мы тоже заканчиваем, — ответил за доктора Хоккингса другой врач.

Парень кивнул и подошёл к ожидающим его аристократам. Он сел рядом на диван и закрыл глаза, любой ремесленник сейчас по его ауре мог сказать, что он сильно устал и выдохся.

— Сэр Энтони? — нетерпеливо произнёс глава тайной полиции.