Исправленному верить

Сочинение

Куда я поеду на каникулы

Эллинор Р.

«Мой папа – командир истриéбительского звена. Его звено побeдило в бою над Матиссой. На каникулах я и мама поедем к папе. Я очень хочу увидеть Матиссу, но папу я хочу увидеть больше. Я скучаю по нему каждый день.

Папа прислал сообщение про Матиссу. Там чёрное море и салата́вая листва. Ещё там живут мыши с крыльями и рыбы с тремя глазами. А ещё он нашёл мне подарок, но не сказал какой. Мама говорит, что это будет сюрприз.

Я уже собрала чема́дан и сумку. У меня тоже есть сюрприз. Я получила отлично по математике».

Оценка: хорошо.

Рекомендация: Эллинор, пользуйся словарём!

В дальнейшем орфография и пунктуация Эллинор изменены в соответствии с принятыми правилами.

Георгий потянул на себя рычаги и выжал педали – истребитель мягко опустился на посадочную площадку. Обычно машина такого тоннажа садилась в облаке пламени и пыли, но для этого нужен нормальный космодром с метровым покрытием, а не имперская посадочная площадка, заросшая чахлой травкой. Сядешь на такую без должной осторожности и сразу стабилизатор потеряешь. Придётся залить хоть что-нибудь бетоном, а то звенья будут жечь топливо как оголодавшие утилизаторы.

Машина покачнулась и замерла.

– Высаживаемся, ребята, – сказал Георгий и отстегнул ремни. Ему ещё не верилось. Победа. И какая! Полвека Федерацию лупят в хвост и в гриву, отгрызая лакомые куски пограничных систем, а сегодня он стоит на одной из центральных планет Империи, и весь хвалёный имперский флот, поджав хвост, улепётывает в бесконечность. Оставив над планетой – и это тоже не будем забывать – кучу разбитых машин.

Георгий протиснулся в люк. Истребители дрожали в прохладном воздухе. Пилоты выпрыгивали на землю из своих аппаратов: ещё ошалелые, ещё не верящие, ещё заворожённые затянувшимся надпланетным боем, ещё не прочувствовавшие горечи от гибели друзей и знающие только, что они живы, а Матисса наконец взята.

– Пошли, лейтенант! – Алекс ткнул его в плечо. – Успеешь настояться.

Особо рассиживаться им не дали: шестичасовой сон, и вся часть отправилась чинить, проверять и заправлять истребители. Десантные группы прочёсывали города и веси, специалисты по технике копошились в подвалах и чердаках, а пилотам, как обычно, выпало оказывать посильную поддержку ремонтному корпусу. К вечеру через посадочную площадку прогалопировали десантники, и Георгий окликнул одного из них:

– Что-нибудь нашли?

Коста притормозил на минуту, благоразумно держась подальше от перемазанных смазкой Георгия и Люка.

– Пусто. Не зря эти сволочи двадцать часов держали «коридор»: ни человека, ни котёнка, ни щенка. Мы прошли мимо фермы, так они даже скот успели выпустить.

– Да ну?

– Честное слово – вон в той долине пасётся. Город тоже пустой. Желающие могут гулять.

– Это официальное разрешение?

Коста рассмеялся:

– За официальным – к своим! Ладно, я побежал.

– Ты пойдёшь? – с интересом спросил Люк, оттирая смазку с инструментов.

– Пойду, конечно, – рассеянно сказал Георгий. Его, наконец, догнало ощущение избитости, оставленное перегрузками, и ни в какой город не хотелось. Но пропустить возможность внимательно рассмотреть логово врага было, разумеется, немыслимо.

Город рядом больше походил на село: домики низкие, по всем улицам зелёные насаждения, периодически переходящие в огороды и рощи, главная площадь обсажена со всех сторон кактусами. Самыми интересными зданиями были госпиталь и ремонтные мастерские катеров. Пилотов расквартировали в госпитале: раненых в одном крыле, целых – в другом. Военнопленные были где-то на верхнем этаже, но туда Георгий не сунулся. Впрочем, его бы туда и не пустили.